Супруги по (не)счастью - стр. 53
Гордячка.
А я… Как будто только что открыл глаза. Очнулся от долгого сна и увидел жизнь во всем ее великолепии. Влекомый чувством сильным и ярким, как этот закат, я подошел к северянке сзади и навис, упершись ладонями в шершавый камень. Обнаженная полоска кожи над воротником белела в наступающем полумраке, такая целомудренная и в то же время откровенная.
Я наклонился ниже, делая глубокий вдох. Огнеликий, как она пахла!
Этот запах вытеснял из головы весь здравый смысл. Я вбирал этот аромат полной грудью, не касался, но ощущал сладкое тепло. Видел мягкие завитки волос на затылке.
Еще чуть-чуть, еще ниже, чтобы почувствовать языком вкус ее кожи. Еще шаг, и пути назад не будет.
Сами демоны послали мне это искушение, их когти рвали меня на части. Странно, что Фардана молчала и не шевелилась.
Застыла. Ждала. Но чего?
Стиснув до боли кулаки и зубы, я зажмурился, чтобы ненароком не коснуться руками талии. Не дотронуться губами до теплой кожи северянки, которая в эти мгновения казалась мне самой красивой женщиной на свете.
Неужели все это мои мысли? Или то шепчет магия брачной метки? Искушая, велит довести обряд до конца и сделать своей.
Голос разума вопил, захлебываясь:
«Это наваждение… наваждение… Ты забыл, зачем пришел сюда!..»
Она повернулась ловко, как змея или кошка, и в тот же миг я ощутил холод стали под подбородком. Бархатную кожу тронул легкий румянец, ресницы дрожали. А взгляд… Он был слишком говорящим. Раньше я считал, что колдовскими могут быть лишь темные очи, но эти глаза – цвета серебра, дождя и пепла отнимали разум напрочь. И принадлежали женщине, которая меня ненавидит.
– Никогда не подкрадывайся ко мне сзади, – произнесла сбивчивым шепотом Фардана.
– Давай, режь, – я накрыл ладонью ее руку, подался вперед, позволяя острию поцарапать шею.
Хотелось боли, которая отрезвит.
А княжна шире распахнула глаза, будто испугалась. Вторая моя рука легла на поясницу и мягко привлекла к себе. Мы соприкоснулись бедрами и животами, лишь тонкая полоса смертоносной стали отделяла нас друг от друга.
Дерзкая и боевая, сейчас Фардана казалась растерянной и беззащитной. Предательский румянец на тонкой светлой коже выдавал все эмоции. Пальцы, сжимающие рукоять, слегка разжались.
Ненависть, говоришь?
– Проверим, как действует проклятье…
Взгляд скользнул ниже – к губам. И я продолжил, чувствуя, как голову ведет от близости и ощущения женского тела под пальцами:
– Давай же… Или я тебя поцелую.
Фардана
Сумасшедший! Боги, как же я ненавидела его, ненавидела себя… Но те мгновения показались самыми острыми за всю мою недолгую жизнь. И эта запретность щекотала нервы.