Супруг для богини - стр. 9
– Не могу ничего знать, сударь! Ведь не было меня ночью, приехала – и попала как кур в ощип!
Зато разговор с Верой дал ему новую пищу для размышлений.
– Вы знали, что Ольга Николаевна приехала просить у мужа развода? – спросил Сердюков, пристраивая свое длинное тело на хлипком гнутом стульчике рядом с девушкой.
«И какого черта делают такую мебель, на которой нормальному человеку и не усидеть?»
Вера слабо кивнула.
– Вы слышали разговор мачехи и отца?
– Нет, я была на кухне.
– Вы знали, чем закончилась их беседа?
– Да, Ольга сказала мне, но я сразу поняла, что она лжет.
– То есть?
– Отец не мог просто так дать ей развод, я точно знаю, мы говорили с ним об этом. – Девушка сделала паузу, словно собираясь с мыслями, а затем выпалила:
– Это она убила, я знаю, чтобы избавиться от него! Он не дал ей развода, они ссорились, я слышала!
– Как же вы могли с кухни слышать разговор в кабинете на другом этаже? – мягко спросил следователь.
– Я… я хотела подслушать, но… но у меня ничего не вышло.
Бледные щеки Веры залила краска смущения.
– Это ужасно, она опозорила отца, обесчестила его имя! Но ей этого было мало! Она погубила его! – Слезы хлынули рекой. Горничная подоспела с платками и успокоительными пилюлями.
Константин Митрофанович вышел и направился еще раз осмотреть место, где было найдено тело. Однако повторный внимательный осмотр площадки лестницы и коридора не дал ровным счетом ничего. Зато здесь он столкнулся с дворником Герасимом. Тот был допрошен первым, и его показания в целом совпадали с рассказом вдовы.
– Я извиняюсь, ваше высокоблагородие, словечко еще дозволите сказать?
– Коли по делу, так говори!
– Ей-богу, не знаю, по делу ли! Только не подумайте, что я того… с приветом… – Дворник боязливо мял шапку и переминался с ноги на ногу.
– Да говори толком, не тяни!
– Я как услышал крик барина, ужасный такой крик, так тотчас и поспешил в дом, да наверх. А как поднялся по лестнице, так и обмер. – Герасим даже прикрыл глаза от ужаса. – Там призрак был!
– Какой призрак? – нахмурился Сердюков.
– Покойной барыни Тамары Георгиевны! – пролепетал дворник.
– Ты сильно пьешь? Вчера много принял? – рассердился следователь.
– Никак нет, ваше высокоблагородие! Вчерась, можно сказать, и не пил почти вовсе!
– Вот, видно, и допился до призраков! Экая дрянь это пьянство! Совершенно разума людей лишает, черт знает что делается! – вскричал раздосадованный полицейский.
– Вы зря изволите гневаться, сударь! Я хоть с вечеру и выпимши был, но самую малость. А как ее, матушку-покойницу, увидал, так и вовсе отрезвел совершенно! Я ее, как вас теперь, видел!