Суперпрочность - стр. 27
– Соседи говорят, что напишут заявление в полицию, и касаться оно будет, похоже, твоей квартиры.
– Нашей квартиры, – поправила мама. – Ты вроде как здесь прописана.
– Хорошо, нашей квартиры! Но сути это не меняет. Говорят, что лифт портят те, кто здесь собирается…
– Или те, кого сюда не пускают! – возмутилась мама. – Сама подумай, если кто-то ко мне по приглашению идёт, я что, по нужде его не пущу? Но я не всем дверь открываю, избирательно, только приличным. Вот и мстят некоторые, неприличные.
Бель вспомнила про мстительного Саймона – что простительно коту, человеку не прощается! Мама отломила кусок хлеба и бросила собачке. Пегая Малышка жадно вцепилась в него зубами. Да уж. Если бы Бель дала коту хлеба, он покрыл бы и её и квартиру презрением – только корм, «который котик любит». Suum cuique5. Изабелла открыла холодильник: грязные, в коричневых разводах и наростах пролитой еды полки были пусты.
– Куда ж опять все продукты делись? – всплеснула она руками.
– Малышка всё сожрала. Видишь, какая прожорливая. Что ни дай – всё сметает! И ведь не толстеет, кожа да кости. Видимо, обмен веществ хороший, – ответила мама, мешая щи в кастрюле.
– И крупы все, и макароны тоже Малышка сожрала? – уточнила Бель, открывая кухонные шкафы.
– Нет, что ты! В них пищевая моль завелась, я всё выбросила. Иначе ж её не победить!
– Мам, я в пошлый раз купила тебе пачку риса, и две были у тебя в запасе, закрытые. Моль в закрытые не пролезет.
– Она такая наглая, моль эта. Везде проберётся! – мама отвечала не глядя, продолжая зачем-то ковырять ложкой щи.
– Так… Телевизор, надеюсь, цел? Его моль не съела? – забеспокоилась Бель.
– Нет телевизора, – ответила мама. Она заплакала, слёзы капали прямо в кастрюлю.
– Что ещё украли?
– Утюг, цепочку с крестиком и собачий поводок.
– Мама!
– Что «мама»? Мама жизнь прожила, тебя вырастила! Проживёшь жизнь, тогда будешь меня судить! – закричала мама и швырнула ложку в раковину.
– Не кричи, пожалуйста. Давай поговорим…
– О чём говорить? Всё уже сто раз говорено-переговорено!
Бель намочила сальное полотенце, протёрла им две табуретки, села, предложила:
– Садись.
Мама взяла табуретку и села у окна, спиной к дочери, поставив ноги на батарею.
– Послушай. Всё это добром не кончится. Который раз тебя дружки обчистили! Соседка мне звонила, я приезжала, но ты опять не открыла. Малышка выла на весь подъезд – с ней гулять надо, кормить её надо!
– Малышка меня понимает и любит, не то что ты. Я тебя рожала в жутких муках, двадцать часов, а у тебя ни капли благодарности!
– Ма-ма, услышь меня! Надо лечиться. Ле-чить-ся!