Сундучок, в котором что-то стучит - стр. 9

Вдруг все кончилось. Я увидел себя в белых сумерках на берегу безлюдного канала, среди молчаливых домов. Я сидел на ступеньках узенького пешеходного мостика, который держали в зубах четыре гигантских мраморных льва с золотыми крыльями – два льва на одной стороне канала, два на другой.

Мостик явно не соответствовал львиному величию, и они держали его в зубах с презрительным видом: ведь они с успехом могли бы держать в зубах и Дворцовый, и Каменный, и Бруклинский, черт возьми, и Тауэр Бридж в туманном Лондоне. Что делать, показывали своим видом крылатые истуканы, такова наша странная судьба. Нам приходится держать в зубах этот жалкий Львиный мостик над каналом Грибоедова, и мы, сохраняя верность своему долгу, держим его, а ведь можем в любую минуту прыгнуть и улететь вместе с этим мостом и с мальчишкой, который сейчас сидит на его горбу.

– Здравствуйте, Василий Павлович, – тихо сказал Гена. – Я давно вас заметил в праздничной толпе на площади Декабристов, но мне не хотелось запутывать вас в эту нелепую историю. Боюсь, однако, что…

Он внезапно умолк.

Я огляделся. Среди полной пустынности на фоне чуть начинающего голубеть неба виднелся кот Пуша Шуткин. Он молча сделал мне приветственный жест с гребня крыши.

Я еще раз огляделся. Ко мне, уютно журча и светя подфарниками, словно разумное существо, ехал мой «Жигуленок». Как он нашел дорогу от набережной сюда в незнакомом городе? Ей-ей, недооцениваем мы эти современные автомобили.

Я огляделся в третий раз и увидел, что со стороны Невского проспекта мимо колонн Казанского собора едет к нам по асфальту тот самый старинный «Этрих», что еще недавно пролетел над «Алыми парусами». Это было уже слишком! Я тряхнул головой, вгляделся и увидел, не без радости, что «Этрих» все-таки едет не сам по себе. Его тянул за бечевку стройный старик с длинными сивыми усами, в клетчатой кепке с пуговкой, в кожаной куртке и желтых крагах.

– Познакомьтесь, Василий Павлович, – сказал Гена. – Это мой друг, авиатор Юрий Игнатьевич Четверкин.

Старик коротким энергичным кивком приветствовал меня. Так приветствовали друг друга спортсмены в начале нашего века.

– Очень рад, – сказал я, вставая и волнуясь. – В свою очередь, Юрий Игнатьевич, разрешите мне представить вам моего друга – «ВАЗ-2102».

Автомобиль любезно помигал сначала левым, потом правым сигналом поворота.

– Ваш друг, любезнейший Василий Павлович, родственник моего друга моноплана системы – «Этрих», – не без лукавства сказал старый авиатор.

– Позвольте! – Я едва не произнес «Юра», так молодо поблескивали глаза старика. – Позвольте, Юрий Игнатьевич, что общего между этой почтенной птицей и современной малолитражкой?