Размер шрифта
-
+

Сунь Укун – царь обезьян - стр. 129

– Ладно, прощаю тебя. Смотри только, впредь не твори больше зла.

После этого Сунь Укун помог монаху сесть на коня и поднес ему персики. Сюаньцзан утолил голод, и они двинулись дальше.

Между тем оборотень, которому удалось улизнуть, сидел в это время на облаке и скрежетал зубами от злости.

«Из-за этой проклятой обезьяны я так и не поймал Танского монаха», – размышлял он. И тут ему в голову пришла великолепная мысль. Он быстро спустился на землю, встряхнулся и принял вид старой старухи с клюкой. Старуха шла по дороге и плакала.

– Беда! – вскричал Чжу Бацзе, приметив старуху. – Не иначе как это мать убитой Сунь Укуном красавицы, которая отправилась на поиски своей дочери.

– Ну и дурень же ты! Той было лет восемнадцать, а этой – все восемьдесят. Что же, она в шестьдесят ее родила, что ли? Нет, тут что-то нечисто. Сейчас я все выясню.

Сунь Укун подошел к старухе и стал внимательно ее рассматривать.

Он тотчас же распознал в старухе оборотня и, не раздумывая, стукнул ее своим посохом. Старуха, бездыханная, осталась лежать на земле, а оборотень опять улизнул.

Увидев это, Сюаньцзан сошел с коня и двадцать раз кряду произнес заклинание «сжатие обруча».

Посмотрели бы вы, во что превратилась голова Сунь Укуна! Она стала похожа на тыкву-горлянку. А сам он катался от боли по земле, взывая о пощаде.

– Не будет тебе больше пощады, – отвечал Сюаньцзан, – ибо ты снова сотворил зло, убил ни в чем не повинную старуху.

– Так ведь это же не старуха, а оборотень, – пытался вразумить монаха Сунь Укун.

Но все было тщетно. Монах слушать ничего не хотел и велел Сунь Укуну убираться.

Тогда Сунь Укун сказал:

– Раз вы гоните меня, я уйду, но не могу же я возвратиться в свое обезьянье царство с этим обручем на голове. Вы должны произнести заклинание, которое освободит меня от него.

– Такого заклинания я не знаю, – ответил Танский монах.

– Тогда мне придется идти с вами дальше, – сказал Сунь Укун.

И они снова двинулись в путь.

Оборотень между тем решил в третий раз пуститься на хитрость, обернулся старцем и пошел по дороге.

Как у Пэнцзу,
белы его волоса,
Седа борода,
словно он небожитель Шоусин.
Не умолкая,
звенит нефритовый цин;
К звездному пологу
монах подъемлет глаза.
Идет, опираясь
на посох с драконьей главою;
Пух журавлиный —
украшенье его наряда.
Жемчужные четки
перебирает рукою;
Будде хвалу возносить —
одна для него отрада.

Сунь Укун приблизился к старцу и сразу распознал в нем оборотня. Тогда он призвал в свидетели местных духов и при них расправился с оборотнем.

– Ну и молодец Сунь Укун! – расхохотался тут Чжу Бацзе. – За полдня прикончил троих!

Страница 129