Сумрак - стр. 23
Жрец и его Приспешники стали гонять меня. Юбка заиграла, заплясала. Засветились письмена, стали ползать по ткани, меняя значение от атаки к защите. Там, где пояс касался кожи, жгло и кусало, это силы прибавляла мне юбка Зимы Духовича.
Да, конечно, храм не давал питаться энергией мира, но письмена такие, что я всё равно оставался в своём колдовстве, регенерация усиливалась.
Во мне столько энергии!
Что я блеванул ею, как Айя после глубокого минета, на ближайшую тварь. Сумрак вылетел из меня. Живое существо разъело, как от кислоты. Остался оголённый череп и мясо на теле. Существо ещё пару секунд стояло на ногах, упало под копыта козлов.
Я крутанулся на месте, сошёл бы за дервиша, но не похож, оборотень я. Во время плясок, отбежали от меня в разные стороны мои восемь отражений, потом ещё десяток. А сам я предпочёл исчезнуть.
Восемнадцать бойцов с моим образом и запахом, разбежались по сторонам. Отряд так себе по силе, но панику навёл.
А что делать? Со всех сторон бежали убивать меня, а мои Отражения в бой ринулись.
Я же проскальзывал прямо у пола, маленький, юркий, незаметный. Когтями своими вспарывая животы.
Не оставляя запаха, не откидывая тени.
Я и есть Тень, Убийца, воспитанный волчьим племенем.
Мне нет равных среди хищников!
Я почти не видел от крови, захлёбывался ею, но кровь была не моя, и это радовало.
Жрать хотелось!
Настроил на то, что мы жрём сегодня козлятину, плевать, что сумрачную.
Я прыгал прямо по головам, невидимый накинулся на орикса.
Он хоть и скотина, но всё-таки почувствовал меня.
Хотел увернуться, не получилось. Я мелкой тварью прямо по нему пробежался.
Четыре – пальца восемь когтей прямо в грудь ему!
Воткнул в плоть ломая кости.
Оттолкнулся ногами от мохнатого торса козла и сделал сальто назад.
Когти мои вырезали сердце врага.
Я встал на ноги, держа огромный кусок мяса.
Уродливая козлиная морда жреца вытянулась ещё больше.
Сумрачный жрец, чёрный козёл смотрел на меня потухшими глазами. Умудрился как-то сделать шаг назад и простоял ещё несколько мгновений, а потом с грохотом упал назад себя.
Стала вытекать чёрная кровь под его вонючей тушей.
Я сел на пол, скрестив ноги, сердце орикса положил себе на колени. Отрывая куски, вгрызаясь клыками в мясо, жрал. Урчал от удовольствия, прижимая волчьи уши к голове. Оглядывался бешено по сторонам.
Меня окружили, но подходить боялись.
Весь в крови ел мясо. Ничего так, вкусно, если очень голодный.
Я смеялся над ними. Они были поражены.
А чему поражаться?
Извините, скотина какая-то мне и моей волчице слово смеет говорить.
Я что буду молчать?