Сумочка из крокодиловой кожи. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова - стр. 8

– Не просто хорошо, а даже замечательно! – сказал отец.

Он поднял её на руки и нежно по-отечески поцеловал.

– А кто здесь живёт? – неугомонно поинтересовалась она.

– Здесь никто не живёт! – с едва заметным вздохом заявил отец.

Глубокая складка пролегла между его густых бровей. Ранние воспоминания, связывающие его с этим храмом и внезапно всплывшие в его памяти, были сладкими и горькими одновременно.

– Нет, тут обязательно кто-то живёт! – непреклонно возразила Лизонька.

Отец многозначительно пожал плечами и вновь нежно поцеловал маленькую дочку.

– Откуда мне знать? Может и правда, кто-нибудь живёт… – отрешённо пробормотал он.

Потом, каждый раз, когда Лизонька вместе с мамой проходила мимо строящегося собора, она всегда говорила, что этот сказочный домик с высокими башнями оберегает её отца от беды и прочих несчастий.

– Это всего лишь красивое архитектурное здание, которое никого не оберегает, и тем более защитить не может! – возражала мама. – Нашего папу оберегает от беды, и действительно может защитить от всяческих несчастий, только наша любовь.

Она вопросительно смотрела на Лизоньку и вкрадчиво спрашивала:

– Ты ведь любишь своего папулечку?

– Да, – коротко отвечала Лизонька.

– И я его тоже очень сильно люблю! Вот поэтому с ним никогда ничего плохого случиться не может.

Не обращая внимания на подобные высказывания, Лизонька продолжала смотреть на воздвигаемый Спасо-Преображенский собор широко раскрытыми глазками и с таинственным восхищением.

– Этот красивый сказочный домик оберегает моего папочку! – упрямо повторяла она.

– А ты с характером, – обычно подмечала её мама и тут же добавляла: – Копия своего отца. Такая же настырная…

– Я папина дочка! – вызывающе, с нотками непритворной гордости, отвечала Лизонька.

– Да кто же спорит? – соглашалась мама. – Конечно папина! А я тут, как бы, совершенно ни при чём…

В такие мгновения она обычно заливисто смеялась, обнажив прекрасные ровные зубки.

– Я тебя тоже очень сильно люблю! – словно оправдываясь, говорила Лизонька.

– Ну, конечно же, любишь. И я тебя люблю! Как же тебя не любить? Ведь ты у нас такая милая, хорошая девочка…

Как-то вечером Лизонька вошла в мамину комнату. Её мать, невысокая женщина приятной полноты, с глазами необыкновенного лазурного цвета, всегда была доброй и жизнерадостной. Но в этот раз, Лизонька даже не сразу смогла её узнать. Мамины волосы, цвета спелой пшеницы, аккуратно уложенные в романтичную причёску греческого стиля, которая придавала ей женственность и нежность, теперь были распущены, в хаотичном беспорядке спадали на плечи и небрежно прикрывали часть её осунувшегося лица. По её щекам стекали тонкие ручейки блестящих слезинок.