Сумка со смертью - стр. 21
Машина выкатилась из березняка – и дыхание перехватило. Родная деревня раскинулась на просторе между хвойными лесами. Единственная улица со смешным названием Центральная, несколько переулков, ведущих в тупик. Крыши утопали в зелени деревьев. Деревенька была компактная – метров восемьсот в длину, четыреста в ширину. А за деревней, на севере, поблескивала водная гладь – знаменитое Старицкое озеро, окруженное лесами. Фактически ряд озер сложной конфигурации, соединенных узкими протоками. Дальше на север, где уплотнялись леса, озера переходили в болотное царство, пропадали в холмах и непроходимых чащах.
Деревня (по крайней мере, большая ее часть) выглядела сносно. Крашеные заборы, крыши, устланные черепицей. Странное бывает ощущение, когда приближаешься к родному дому. Волнение, какая-то торжественность, чуток разочарования. Разве об этом он мечтал много лет назад, когда уезжал из родительского дома? Дорога втягивалась в деревню, гавкали собаки, кричали куры. Характерные ароматы проникали в салон. Травы, курятники, навоз – все, чем так богата «классическая» русская деревня…
Сельпо располагалось на старом месте, еще больше просело в землю. На крыльце прохлаждался синеватый мужчина со смутно знакомым лицом. Поодаль сплетничали две упитанные женщины с авоськами. Их лица тоже были смутно знакомы. Черт подери, да все сельчане, чей возраст превышает его, должны быть смутно знакомы.
– Платоша на посту, – усмехнулся Маслов, ставя машину рядом с крыльцом. – Помнишь такого? Он и в годы твоей молодости тут побирался. Может забор починить за бутылку, замок новый врезать за стакан. Иной валюты для него не существует. Стоит, как собака, смотрит жалобно. Когда-то был хорошим агрономом, но спился, как якут, имущество пропил. Насшибает копеечку за день, потом валяется пьяный на дороге…
– А говорят, хорошие специалисты на дороге не валяются, – засмеялся Черкасов, открывая дверь. – Пошли, мужики. Жрачку берем – и до хаты. На мольбы Платона не реагируем.
– Да это, не иначе, Алексей, сын Петра Воронича? – удивилась одна из дам, ведущих «светскую» беседу. – Смотри-ка, похож. Давно он тут не появлялся…
– Да не, Даш, не он, – прищурила зоркий глаз товарка. – Похож, но не он. Сын Петра Воронича сейчас уж, поди, в генералах ходит, ему не до нашей периферии…
Алексей улыбнулся, проходя мимо, тактично поздоровался. Дамы как-то подобрались, распрямили плечи. Платон открыл от удивления рот, собрался разразиться приветственной песнью, но не успел. В «торговом зале» никого не было. Продавщица, увитая кудряшками, высунулась из-за кассы, смерила покупателей взглядом.