Сумерки империи. Российское государство и право на рубеже веков - стр. 11
Однако однажды запущенные социальные процессы в дальнейшем могут развиваться в соответствии со своей внутренней логикой и приводить к результатам, отличным от изначально задуманных, тем более когда оперативное управление в силу исторической необходимости находится в руках ответственной бюрократии.
В правительстве Александра II доминировали консерваторы, да и те в большинстве своем склонялись к необходимости налаживания диалога с обществом. Различие между либералами и консерваторами становилось все более условным. Казалось бы, абсолютно беспочвенное обвинение в адрес министра внутренних дел Лорис-Меликова и его коллег, бывших убежденными сторонниками самодержавия, что они пытаются тихой сапой протащить конституцию, ограничив власть царя, на самом деле имело второе дно.
Идейные лидеры партии ретроградов К. П. Победоносцев, редактор газеты «Московские ведомости» М. Н. Катков[12] и князь В. П. Мещерский[13] отдавали себе отчет, что, начиная с деятелей Негласного комитета Александра I, происходит эволюционное изменение системы управления, в которой все большую роль играет ответственная бюрократия. По своей природе она стремится перетянуть на себя все больше полномочий и тем самым волей-неволей подрывает основы самодержавия. В 1860-е годы Катков и Победоносцев участвовали в подготовке Великих реформ, но к 1880-м годам они стали их яростными врагами. Катков предлагал полностью искоренить принципы, внесенные реформами в русскую жизнь, призывал к административно-политическим переустройствам. Победоносцев больше надежд возлагал на изменения в умах и душах людей, на усиление влияния церкви.
Так что обвинение правительства Александра II в протаскивании конституции было доносом на ответственную бюрократию как таковую, а не на отдельных ее представителей. Хотели ли ретрограды остановить эволюцию системы управления и возродить патримониальную бюрократию или намекали, что надо заменить либералов и консерваторов в правительстве на их (ретроградов) представителей, которые будут «правильно» использовать полномочия ответственной бюрократии, однозначно ответить сложно, хотя более вероятным кажется второй вариант.
Новый император понял намек правильно. Подписав Манифест о незыблемости самодержавия не только без согласования, но и без обсуждения с правительством, он дал четко понять, кто в доме хозяин.
Новое правительство Александра III преимущественно состояло из деятелей, считавших проведенные реформы ошибкой. Так, новоназначенный министр внутренних дел славянофил Н. Игнатьев в своем циркуляре начальникам губерний писал: «Великие и широко задуманные преобразования минувшего царствования не принесли всей той пользы, которую царь-освободитель имел право ожидать от них. Манифест 29 апреля указывает нам, что верховная власть измерила громадность зла, от которого страдает наше Отечество, и решила приступить к искоренению его»