Сумеречный ветер - стр. 27
— Почему присутствующие должны считать меня невеждой?— вскинув голову, в смятении поинтересовалась Окара и попала в плен темных глаз бессмертного.
— Воркории обычно приходят в восторг, стоит им оказаться со мной в одном помещении. Вы в моих объятиях и не пытаетесь упасть в обморок от счастья, не заикаетесь и не краснеете,— лениво усмехнулся бессмертный и, понизив голос, явно поддразнивая девушку, сообщил:— Вы совсем не смотрите на меня влюбленными глазами. Это… даже разочаровывает.
От Доара веяло таким весельем, что Окара не сдержалась и улыбнулась ему. Она ощутила, как напряжение покидает ее, а молчаливая ссора с сестрой ей кажется глупой и не стоящей переживаний. Вот объявят жрецы Кеону спутницей этого загадочного мужчины, и размолвка между сестрами будет забыта.
— В таком случае я должна вам признаться, что мое сердце пока не познало любви,— рассмеялась девушка.
Легкая улыбка, блуждающая на губах мужчины, превратилась в недоумевающую.
— В империи проживают одни глупцы? Надо быть слепцом, чтобы пропустить такую красоту.
Окинув ее задумчивым взглядом, одним небрежным движением бессмертный притянул Окару к себе так близко, что перехватило дыхание. Ошеломленная напором, девушка сбилась с шага и обязательно упала бы в его объятия, но музыка неожиданно умолкла и ослабил объятия. Голоса гостей стихли, и к танцующим шаркающей походкой вышел мужчина с длинной бородой. На жреце была серая хламида из дорогой ткани, подпоясанная веревкой вместо пояса. Ирвик с Кеоной под руку приблизился к нему.
— Жрецы готовы открыть нам имя избранницы харда Доара?— с величественным высокомерием, на правах наследного принца, спросил он у оракула.
Тот коротко кивнул и, отыскав взглядом бессмертного, произнес одно-единственное имя.
— Воркория Окара Тоберон.
Приготовившись поздравлять сестру, девушка с улыбкой направилась было к Кеоне, но, когда поняла смысл слов жреца, нерешительно остановилась. Улыбка исчезла с ее лица, оставив место бесконечному недоверию. Кеона с обжигающей яростью смотрела на нее. Готовые сорваться с губ, оправдания Окары застряли в горле под уничижительным взглядом сестры.
Гости разом заговорили и окружили плотным кольцом, оттесняя Кеону. Отовсюду слышались поздравления.
— Жрецы ошиблись,— наконец обретя голос, пробормотала себе под нос Окара, чувствуя себя виноватой перед сестрой.— Я не могу быть… избранной не могу быть я…
— Вы моя избранница, и вам придется с этим смириться,— как ни в чем не бывало объявил Доар, лишив девушку иллюзий.
Окару просто подмывало рассказать, куда он может идти со своим смирением, но, опасаясь, что позже пожалеет, девушка сдержалась.