Сумасшедший Новый год! - стр. 5
Маша умоляюще посмотрела на мужа, он только развел руками, быстро вышел из дома.
Светлана Ильинична глянула на Машу, ее всю передернуло.
– Засранка, откуда у тебя руки растут. Из Жо…желтого яйца тебя мать снесла. Стоишь, как цыпленок, нахохлившись, будто вот – вот сдохнешь!
Маша стояла, прижавшись к углу кухни, вытирала слезы.
– Мебель рассохнется от вашей уборки, – огрызнулась невестка.
– Не успеет. В тюрьме всегда с хлоркой моем.
Маша опять взяла сухое полотенце, начала вытирать кухню.
– Можно мне самой кухню убрать?
– У тебя руки только под маникюр заточены! – засмеялась свекровь.
– Хватит, хамить, вы не у себя дома! – пыталась защититься Маша.
Светлана Ильинична открыла рот, подошла к невестке, повернула к свету, удивленно рассматривая.
– Зубки прорезались, щенок обсосанный. Как у нас в тюрьме говорят, – на кого батон крошишь?!
– Извините, вы сами этот батон резали. Я его даже не трогала, – разрыдалась Маша, выбежав из кухни.
– Совсем рамсы попутала. Забыла, свекровь – залог семьи! Как мать скажет, так и будет: любить или ненавидеть.
Ваня бежал к метро, боясь, что елки уже разобрали. Кавказские парни подпрыгивали с одной ноги на другую, весело пританцовывая, держали в руках пластиковые стаканчики с чистым спиртом.
Чача была голубых кровей, доказательство – синий огонь на алюминиевой крышке смартфона. Мини – костер взмывал вверх, оставляя после себя высохшее пятно. Все были навеселе, провожали старый год восвояси.
– Слушай, Гена – Цвали, подходи, не забывай лесную гостью! – радостно предлагали они, показывая на облезлую елку.
– Мне облезлая нужна! Иначе надсмотрщик женской колонии не позволит Новый год встретить!
Кавказцы переглянулись, наклонились к Ване поближе, заговорщически произнесли: «Тебе на зону нужно?».
– Вся жизнь тюрьма! – философски заметил двадцатилетний юноша.
– Братан, своим принесем лучшую, не переживай! – похлопали они его по плечу, налили полный стакан спирта.
Ваня сопротивлялся, они безапелляционно его побороли, пришлось провести дегустацию новогодней чачи. В глазах сразу помутнело, привкус укропа ударил в нос!
– Что-то вроде Укропной Мэри? – произнес Ваня, морщась.
– Слушай, сам делал, натурпродукт, не бойся, – радостно произнес добродушный кавказец, принесший огромную пушистую ель из машины. – Клянусь, не доживет до Нового года, облезет!
– Не дай Бог! – помотал головой Ваня. – Такая красивая! Маше понравится!
– Правильно! Бог подаст Маше! – со знанием языка, растопырил пальцы хозяин чачи, налил ему еще один стакан.
Ваня никогда не был таким счастливым, когда возвращался домой. Отчетливо понимал, что в данный момент очень любит все народы Кавказа, Украины, Америки, аборигенов, про которых когда-либо слышал. По дороге его все поздравляли с Новым годом, нахваливали лесную красавицу, которую он обнимал. Он шел домой, опираясь на нее, как на костыль.