Сумасшедший декабрь - стр. 27
— Максим! — строго хмурит брови. — Шутник. Как твои дела?
— Да все нормально у меня.
— Отрабатываешь?
— Ага, — ухмыляюсь. — Что-то типа того.
— Когда ты станешь уже взрослее, серьёзнее? Тебе через несколько дней уже двадцать пять. Столько было моему мужу, когда у нас родилась дочь.
— Нее, я еще лет десять погуляю.
Уплетаю гренки, запивая кофе.
— Десять?! — распахивает глаза Люба. — С ума сошел? — Не нагулялся еще? Вон сколько уже накуролесил! — отчитывает меня.
— Люб, мужчина должен состояться, а уже потом думать о чем-то серьезном. Я еще не состоялся.
— Тоже верно, — тянет руку, поправляя мою челку. — Сейчас, я тебе тут… — не договаривает, выходит из кухни. Быстро возвращается с коробкой, протягивая ее мне. — Это ко дню рождения. Но ты редко последнее время дома появляешься. Поэтому заранее.
— Люб, ну ты что? Не нужно мне ничего. Пирог бы испекла свой фирменный с курицей и грибами. Я был бы счастлив.
— Пирог я тоже испеку, — отмахивается она.
Открываю коробку, а там широкий тёмно-синий вязаный шарф. Мягкий, тёплый, крупная вязка. Ручной работы. И, черт побери, это приятно. Нет, я могу купить себе тысячу брендовых шарфов, но такого никогда не будет.
— Если не нравится, можешь не носить, я не обижусь, — говорит Люба.
— Да ты что? Он эксклюзивный. Кто для меня еще что-то сделает своими руками просто так?
Встаю, наматываю шарф на шею и целую Любу в щеки.
— Спасибо, у тебя золотые руки.
— Ну все, все, я верю что нравится. Носи на здоровье, — отмахивается женщина, но довольно улыбается.
— Люба! — рявкает отец, проходя на кухню. — Какого черта в моей комнате ванная в разводах?! — не в духе.
— Ой, это новенькая горничная. Она еще…
— Если она некомпетентна, уволь ее и найми другую. Ты отвечаешь за персонал. Из-за твоей доброты я не собираюсь жить в свинарнике!
— Хорошо, это я виновата, не проверила, — отчитывается перед ним женщина.
— Не ори на нее! — огрызаюсь на отца.
— А ты не вмешивайся в мои разговоры с прислугой, — осаживает меня.
— Она не прислуга!
На самом деле отец ценит Любу, иначе не давал бы ей столько полномочий в доме. Но ему периодически нужно утверждаться и показывать, кто в доме хозяин.
— Максим, — успокаивает меня Люба, поглаживая по спине. — Это правда, я не досмотрела.
Дёргаю плечом, не воспринимая ее оправдания.
— Люб, в общем, проследи, чтобы такого не повторялось, — уже мягче говорит отец. А я покидаю кухню. И вроде ничего критичного не произошло. Игорь Данилович всегда был таким мудаком, но после смерти матери и сестренки меня взрывает каждое его слово.
Переодеваюсь, натягивая штаны цвета хаки, высокие военные ботинки и черную водолазку. Беру куртку, кожаные перчатки, телефон и спускаюсь вниз. Сегодня у меня сделка, мы продаём нашего модифицированного «хищника». На отработку даже не собираюсь. Королевы там нет, и меня не тянет. Хозяин кондитерской и так проставит мне галочки.