Сумасшедшая обезьяна (подлинная эволюция человека) - стр. 51
Известно, что обезьяны всеядны. Часть их рациона составляет животная пища. Например, они не прочь полакомиться насекомыми, ящерицами, другими мелкими животными, поимка которых не требует сложных охотничьих приемов. Павианы охотятся на зайцев, мартышек, детенышей газелей. То же можно сказать о шимпанзе. Впрочем, мясная пища составляет незначительную часть их рациона. Исключением являются опыты с повреждением некоторых участков на медиальной стороне и своде полушарий головного мозга шимпанзе. Это повреждение побуждает обезьяну жадно есть сырое мясо, неожиданно предпочитая его всем видам пищи. В остальных случаях нет ни малейших данных об умерщвлении крупных млекопитающих даже самыми большими и сильными антропоидами. Это вполне понятно, если взглянуть на вещи беспристрастно.
Первое. Даже самому сильному хищнику, каким является, например, лев или ягуар, охота на крупных копытных не дается легко. Вся долгая эволюция травоядных, вся их анатомия и адаптации нацелены на то, чтобы вовремя обнаружить хищника и убежать от него. Вся анатомия хищника, напротив, направлена на то, чтобы добычу настичь. Тактика здесь различна, но зачастую она сводится к тому, чтобы совершить один стремительный бросок из засады. Если он не удается, то хищник, как правило, не преследует жертву, а ищет новую. То есть даже для полностью «экипированного» хищника настичь добычу – задача не простая. Что уж говорить о наших далеких предках, которые вряд ли могли сравниться с этими прирожденными убийцами в искусстве охоты.
Второе. Ногти и зубы, скорость передвижения, неспособность к высокому прыжку – все это не благоприятствовало превращению обезьяны в хищника (или охотника). С анатомической точки зрения можно говорить о всеядности гоминид – об этом впрямую свидетельствует зубной аппарат, форма челюстей и прочие признаки.
Третье. Крупные копытные, как правило, очень сильны (если, конечно, речь не идет о новорожденных детенышах, больных или старых особях). Даже при помощи орудий вроде дубинки или каменного рубила их убить очень сложно, если не сказать – невозможно. Да и детенышей оберегает мать, а то и все стадо, к старым животным тоже подступиться не так безопасно, как кажется на первый взгляд.
Первым, кто отважился заявить о «трупоядении» предков человека, был русский археолог А. Кельсиев, который утверждал, что обильные кости мамонтов на стоянках говорят не о совершенно неправдоподобной охоте на этих огромных животных, а о том, что человек питался падалью, выкапывая из мерзлоты длительно сохранявшиеся туши. Некоторые исследователи, как у нас в стране, так и за рубежом, поддержали эту идею. Как не трудно заметить, речь идет уже о ледниковом периоде, то есть о наших ближайших предках на генеалогическом древе. Но данная пищевая специализация должна была вначале возникнуть и сформироваться, затем получить развитие. На это должны были уйти десятки, даже сотни тысяч лет. Думается, данная адаптация началась параллельно с выходом гоминид в саванну.