Сумасшедшая любовь - стр. 19
Мика положил ладонь мне на спину и направил меня к барному стулу.
– Что будешь? – Он поднял палец, и прямо из ниоткуда появилась женщина с каштановыми волосами и приготовилась внимательно выслушать мои пожелания.
– Содовую, пожалуйста. И можно положить туда лимон?
Она занялась напитком, а Мика опустился на стул рядом со мной.
– Не пьешь на работе, Джо-Джо?
На этот вопрос у меня было готово два варианта ответа. Я выбрала второй и созналась:
– Я не пью.
Такой ответ заставит его теряться в догадках, консервативна ли я или слишком религиозна. Однако всякий раз, когда говорила, что я диабетик первого типа, на меня сыпались еще более странные предположения и суждения. Или же люди начинали за мной следить и давать бесчисленные советы, основываясь на опыте двоюродной бабушки Салли, которая едва не лишилась ноги из-за осложнений.
Что-то приковало его взгляд, и он легонько потрепал меня по руке.
– Я скоро вернусь. Никуда не уходи.
Я оглядела помещение, чувствуя, что в футболке, джинсах и кедах «Конверс» недостаточно нарядно одета. Не то чтобы все были в смокингах, но у меня сложилось впечатление, что, если бы я спросила: «Что на вас сегодня?», никто не ответил бы: «На мне вещи из торгового центра в Джорджии, которые я купил два года назад».
В конце барной стойки сидела Виктория Седжвик и цедила напиток. Она являла собой образ с картины Дега, на которой с отсутствующим видом сидит женщина с бокалом абсента. Я достала фотоаппарат из сумки и медленно подняла его. Затвор тихо зажужжал – это всегда меня выдавало, – но Виктория была слишком далеко, чтобы это услышать, далеко во всех смыслах.
Я прошла вдоль стойки и обратилась к ней:
– Надеюсь, вы не будете возражать, если я сделаю с вами пару фотографий? Вы напоминаете девушку со старой картины.
– Кто вы?
– Я репортер. Все в порядке?
Она выпила еще немного и скривилась:
– Я должна встретиться с Марком Таунсендом. – Мы встретились глазами, и я поняла, что она пытается оценить, завидую ли я. Я не знала, кто такой Марк Таунсенд, но она явно считала его ценным экземпляром.
– Его здесь нет?
– Его здесь нет. И теперь никому нет дела до того, что я здесь.
– Мне есть дело, – вставила я.
Она наклонила голову в мою сторону и изогнула бровь.
– Так кто вы?
Моя рука скользнула по бейджу, который я сделала сама. Виктория взглянула на него.
– Нет, милая. Дело не в твоих заслугах. Думаешь, без этого тебя сюда пригласили бы? Ты здесь потому, что кто-то чего-то от тебя хочет. Предположу, что бесплатной рекламы. Но даже если ты уйдешь, никто не заметит, потому что легко можно выудить любую другую крысу из того змеиного логова папарацци, что образовалось у входа.