Султан моих снов - стр. 26
Время не лечит… И кто сказал, будто рубцы не воспаляются? Боль не притупляется, раны не затягиваются полностью, лишь ненадолго покрываются тонким слоем кожи, чтобы лопнуть как гнойный нарыв и усилить мучения стократно, когда память нахлынет подобно разрушительному смерчу с удвоенной мощью, а истязания продолжатся. В полной мере на собственной шкуре испытал, каждой клеточкой тела познал, каково это… и мои страдания ещё впереди…
Виню ли я себя? – безусловно. Пусть не напрямую, но косвенно всё равно причастен к аварии… Едкое чувство вины навсегда осело в душе тяжким грузом, травит своим ядом и медленно сводит с ума, а моим неотъемлемым спутником стало губительное, лишающее надежды и веры, слово «никогда»…
Никогда ЕЁ не увидеть, никогда не услышать смех, звучание голоса, никогда не обнять, никогда не поцеловать, никогда не сказать «люблю», никогда… от гнилой безысходности разрывает на части, хоть волком скули от тоски и одиночества…
Невыносимо… Это изощрённая пытка – мириться с тем, что моей девочки больше нет. Жить с ощущением ледяного опустошения, словно вместо сердца – воющая чёрная бездна или словно из груди вырвали кусок плоти, оставив зияющую кровоточащую дыру, которую не зашить, а адскую боль ничем не унять.
Никогда…
Потерял себя… Без НЕЁ – нет меня, как будто тоже «умер».
И сейчас я одержим алчной жаждой мести. Жгучий дикий гнев овладел мной и затопил сознание, затмевая рассудок.
Меня удовлетворит один результат, если ублюдок сдохнет. А я, может быть, найду душевный покой… может быть… Иногда кажется, такое состояние продлится всю жизнь, и даже после смерти буду терзаться, метаться в агонии, а облегчение не наступит.
Никогда...
Крови! Мой внутренний зверь бунтует и требует крови! Много крови!
Пока же приходится копить силы, сдерживаться в предвкушении подходящего случая, чтобы нанести решающий удар.
Единственная наша встреча с Серканом, уже после той аварии, окончилась тем, что я разукрасил его противную рожу, превратив в кровавое месиво. Избил цепями, обмотанными колючей проволокой, а на лице остались жуткие отметины. Теперь шрамы будут вечным напоминанием, кто он есть – моральный урод, а новая внешность как отражение истинной натуры и предупреждение для других людей: с ним опасно связываться.
Приятно было наблюдать мучения Авджи, но этого мало – хочу продолжения и скоро устрою расправу. Если бы мне не помешали тогда, то я успел бы прикончить сучару. Поставил бы жирную логичную точку в этой истории, только не срослось…
Больше мы не виделись. Серкан исчез из поля зрения. Скрывался долго и не появлялся в Турции. На кладбище тоже не приезжал – я бы знал, ведь эти два года ежедневно нахожусь здесь, желая разобраться с ним, а ещё у меня есть надёжные осведомители.