Султан моих снов - стр. 21
А я боюсь пошевелиться…
Голос мужчины не кажется мне знакомым, ничего не напоминает и ни с чем не ассоциируется, а вот само звучание – утробное, басистое, грубое, с властными стальными нотками, вселяет тревогу, погружая в состояние, граничащее с ядовитой паникой… По силе восприятия сравнить это можно, пожалуй, лишь с животным страхом – на каком-то первобытном уровне, основанном на инстинктах, как сигнал к бегству и спасению. Появилась нервозность и странное необъяснимое волнение, вплоть до лёгкой дрожи в теле, а сердце учащённо забилось в бешеном ритме.
Обернувшись назад, в очередной раз, я испытала шок, когда посмотрела на него… Возникло единственное желание: съёжиться, сжаться под его тяжёлым, пристальным, прожигающим насквозь взглядом, а лучше – немедленно уйти, лишь бы не видеть...
Жуткие шрамы…
Они избороздили кожу толстыми линиями с неровными краями, будто следы, оставленные острыми когтями хищника, как от мощного удара наотмашь – проходят точно по центру, тянутся от лба, через нос, рот, вдоль шеи и прячутся под воротником рубашки. И это точно не тот случай, когда подобные отметины являются украшением мужчины. Мимика лица перекошена. Выглядит ужасающе и зловеще.
Он тоже рассматривает меня – с нескрываемым удивлением и интересом, как успела заметить… Так сразу не угадаешь, о чём думает: изогнул бровь, при этом ухмыляется уголком губ, что больше напоминает звериный оскал, отчего ещё страшнее становится.
Противные ощущения вызывает – не только из-за отталкивающего образа в целом, но и давящей энергетики, исходящей от этого человека, словно горячие потоки воздуха резко сгустились, окружили и душат. А глаза у него чёрные как непроглядная ночь – пугающие бездонные омуты, в которых отражается тьма…
Чувствую, насколько он опасен. Интуиция вопит истошным воплем: «от таких надо держаться на расстоянии!».
Я с трудом разорвала зрительный контакт, опустив голову и отвернувшись.
Константин Андреевич поздоровался с ним в ответ — пренебрежительно, недовольно и неохотно, как показалось. Затем сказал что-то ещё на турецком языке. После чего мужчины начали спорить, возмущаться и кидаться взаимными претензиями, судя по сыплющейся обвинительной интонации в адрес друг друга.
В этот момент, Валентина Ильинична ухватила меня за локоть и повела за собой в направлении выхода с кладбища.
А попутно предупредила:
– Тебе необходимо уйти. Срочно. Ради своей же безопасности, – настоятельно порекомендовала. – Встретимся в отеле и всё обсудим. Объясню сложившуюся ситуацию.
– Это Серкан, да? – зачем-то уточнила я.