Сулейман. Я выбрал тебя - стр. 25
Макарова же, недолго думая, тут же сослалась на меня и отсутствие финансов.
Тищенко ни секунды не раздумывал, велел хватать «храбрую подружку» в охапку и приезжать.
И… это был один из самых лучших вечеров. Организованный с бухты-барахты, он оказался легким, веселым и необычайно интересным. Я, кажется, так много и так счастливо никогда не смеялась. Не помню, как вышло, но в итоге Аленка, выпив пару коктейлей и высказав: «Фи! Мне мой маникюр дороже глупого катания шаров!», переключилась на какого-то паренька, строившего ей глазки из-за столика на соседней дорожке, и ушла общаться с ним к бару.
Мы же с Сашкой, настолько увлеклись болтовней, разговорами за жизнь и шуточным соперничеством в игре, постепенно переросшим в: «Смотри как надо!» или «Ой, а вот так лучше никогда не делай!», что этого почти не заметили.
Мы веселились на пару, пили пиво, хохмили, подначивали друг друга, играли и совершенно теряли счет времени. Но, самое главное, все оставалось в рамках чисто дружеских отношений, без подводных камней и прозрачных намеков. Легко, на позитиве, в радость.
И это подкупало, потому что среди парней у меня никогда не было друзей. Не получалось. Ни до него, да и после тоже.
Но, если рассказывать последовательно, то с того вечера мы с Сашкой стали не просто здороваться, весело пожимая друг другу руки, но и могли похохмить прилюдно или уйти в сторонку от других, чтобы поболтать. Ни о чем и обо всем, потому что было легко и не приходилось подбирать слова.
А однажды Тищенко вообще отмочил. Подошел ко мне и парню, с которым я вроде как собиралась крутить любовь и предупредил: «Смотри, пацан, вздумаешь Машуню обижать, я тебя найду и голову отверну! Уяснил?», а потом подмигнул мне хитро и пошел спокойно дальше, насвистывая какой-то заводной мотивчик.
С мальчиком тогда у нас не сложилось, о чем я несильно печалилась, а вот к Сашке проснулись какие-то теплые сестринские чувства. Не после этого конкретного случая, а как-то постепенно, незаметно, но навсегда.
Когда смотришь на человека и просто хочется улыбаться. Светло, широко, от души. Потому что он для тебя вот такой особенный.
Хороший. Без причины.
Потому что так решило сердце.
Рингтон мобильного заставляет вздрогнуть и вернуться в любимый кабинет к любимой работе.
– Слушаю? – произношу в трубку, не посмотрев на дисплей.
– Привет еще раз, труженица, – заговорщическим шепотом произносит Ионова, – ты домой-то собираешься или с ночевкой?
– Собираюсь, – отвечаю на автомате и тут же спешу проверить время на мониторе.
18.15 – показывают часы, и я моргаю.