Сулейман. Я выбрал тебя - стр. 15

Гашу страстное желание притвориться тряпочкой и сделать вид, что о-о-очень крепко сплю и не слышу упорных требований открыть дверь. Но сдаюсь под упертостью гостя, топчущегося на площадке.

Да и внимания соседей не хочется, а любопытных на площадке хватает. Тут вся полиция нравов отдыхает. Не удивлюсь, если уже у глазка бабульки топчутся и высматривают подробности.

Спрыгиваю с дивана, уменьшаю громкость звука на ноутбуке, чтобы не так ярко афишировать свое прекрасное настроение, вдруг действительно Кравцов там собственной персоной стоит, и иду открывать.

– Добрый день! Прохорова Мария?

Сияет добродушной улыбкой незнакомый парнишка лет двадцати двух в светло-сером бадлоне, темных джинсах и расстегнутом чёрном дутике.

– Добрый. Она самая, – киваю, складывая руки на груди и заранее хмурясь.

Первые мысли, что атакуют, почему-то все не радуют. То ли очень осведомленные рекламщики пожаловали, то ли какая-то служба с проверкой, которая домовладельцев только по выходным и умеет отлавливать.

– Распишитесь тут, пожалуйста.

Не гася стоваттной улыбки, мальчишка сует под нос планшет и, замечая, что я не спешу ничего делать, вытаскивает спрятанный до этой минуты за спиной небольшой, но очень симпатичный букет цветов.

– Это Вам, – поясняет мне, как великой тугодумке, и опять тянет бланк документа.

Ага, ясно, сначала роспись, потом подарок.

Понимаю все без слов и хмыкаю.

Наверное, кто-то паренька на этом деле подловил.

– Давай, – забираю планшет и, почти не глядя, чиркаю закорючку. – А от кого? – уточняю как бы между делом.

Вариантов на самом деле совсем немного.

Точнее, один-единственный, но и тот странный. Неужели Вадим так быстро остыл, всё обдумал и решил вернуться? А как же поломаться, подуться пару дней для порядка, дать мне осознать собственную глупость?

– Не могу знать, я всего лишь доставщик, – пожимает плечами курьер и, наконец-то, вручает мне мои цветы. – Держите. Хорошего дня, Мария.

– Спасибо, – бросаю уже в спину шустро сбегающему с лестницы молодому человеку.

– Там, кажется, была записка, – летит откуда-то с первых этажей запоздалая умная мысль, и следом раздается сигнал домофона об открытии двери.

«Ты б еще с улицы крикнул, Вундеркинд», – ворчу беззлобно и достаю белый плотный прямоугольник, запрятанный в самую глубину между нежно-розовыми бутонами миниатюрных махровых роз.

«Прости дурака»

Гласит единственная строчка, написанная от руки…

***

Точно не от Кравцова.

Делаю вывод по одной лишь фразе.

И не только потому, что почерк не его, слишком витиеватый и плавный, а потому что Вадим скорее из кожи вон вылезет, чем себя дураком назовет.