Сукины дети. Тот самый - стр. 17
Вскочив, я наскоро привёл себя в порядок: натянул джинсы, фланелевую рубашку и шерстяные носки – хотя особняк и имел современное отопление, по ногам немилосердно дуло.
К тому времени, как "они", пройдя сквозь библиотеку, постучались, я успел убрать постель и зажечь свет в гостиной.
– Вот, Сашхен, знакомься: Герман. Наш новый клиент, – сказал Алекс, пригласив ко мне в комнату молодого еще мужика в чёрном плаще.
– Можно просто Гера, – пожимая влажной потной ладонью мою руку, осклабился клиент. Во рту его сверкнул неестественно белый зуб.
"Хрен в кожаном пальто" – называл таких отец.
Было в Гере что-то неуловимо скользкое, как в залежавшейся в рассоле селёдке.
– Случилось так, что мне непременно нужно отлучиться, – объяснил своё появление Алекс. – А Герману ни в коем случае нельзя оставаться одному. Так что, не сочти за труд, кадет. Присмотри. Я вернусь к утру… Самое позднее – к обеду. Уж к завтрашнему вечеру точно буду. С клиента глаз не спускать, самого никуда не выпускать. Об остальном позаботятся девочки, – он развернулся, чтобы уходить, но остановился. – Да, ещё… Постарайся, чтобы Герману у нас было удобно.
– Выпить есть? – спросил Гера, как только хлопнула дверь особняка – о пружине я уже упоминал, и звук её разносился по всему дому.
– А тебе не много будет? – разило от него так, словно гость искупался в водке, причём, не снимая кожаного пальто…
– Да я вообще непьющий, – смутился тот. – Веришь, нет – недавно начал. Дней десять тому.
– А что так?
Наверху ничего съестного, равно как и выпивки, я не держал, и направился к лестнице. Гера, как приклеенный, потащился за мной.
– Страшно мне, понимаешь? До усрачки. Вот и забухал. Девушка – ну, моя девушка – выгнала. Невозможно, говорит, сутки напролёт перегаром дышать. А я остановится не могу. Так всё горит, что только водка и помогает.
– Так может, у тебя делириум? – я полуобернулся на площадке, и сразу ощутил на себе могучую волну крепкого, как чугунный лом, перегара. – Ну, белочка? Запой, одним словом?..
– Не-а, – не обиделся Гера. – Я первым делом к знакомому психиатру побежал. Похлибайтис, может, знаешь? Учились вместе. Теперь он забурел: больших шишек лечит. Но меня принял, как родного. Обследовал по всем статьям…
– А потом? – мне стало интересно. О Похлибайтисе я слышал: модный нынче на Питере доктор…
– А потом он меня выставил. Сказал: в церковь сходи, да на храм пожертвуй. Потому что у меня не психоз и не белая горячка – я же трезвый всё время, несмотря на то, что пью… Похлибайтис сказал, призраки – это не его епархия. Силы зла он изгонять не умеет.