Сука-любовь - стр. 19
Ему больно. Я по глазам сучьим вижу. Но он не выдает ни единого звука. Упрямый и вечно всё стремящийся сделать мне наперекор.
— Потише, папенька, иначе голос сядет. Как с подчиненными потом будете разговаривать?
— Перестань ёрничать, — цежу и еще сильней стискиваю его больную ногу.
Лицо Ильи тут же бледнеет, а ироничная ухмылка наконец-то сползает с наглого лица.
— Отвечай на мой вопрос.
— Не думал, что ты так сильно начнешь волноваться из-за покореженной машины. У тебя их пару десятков.
— Плевать я хотел на машину, — я отпускаю его ногу и причесываю пальцами свои волосы.
— Только не говори, что беспокоился о моем состоянии, — прыскает Илья и медленно принимает сидячее положение.
Когда я только узнал о том, что он попал в аварию, на одну микроскопическую секунду позволил себе подумать о его смерти. О том, что эта вереница проблем наконец-то подошла к своему логическому завершению. Но он выжил. Более того — отделался лишь парой царапин и гематомами. Фортуна явно любит этого сопляка.
— Ты — часть моей семьи, — нависаю над Ильей и напоминаю ему в сотый раз. — Твои поступки бросают тень и на меня, мою репутацию. А репутацию я никогда не считал пустым звуком.
— Это почти святыня, — шепчет Илья и мельком поднимает взгляд к потолку.
— Долго еще клоуна из себя строить будешь? — сузив глаза, спрашиваю у него. — Может, мне для тебя прикупить клоунский наряд, чтобы ни у кого не возникало ошибочного мнения на твой счет. Что скажешь?
— А это разве не навредит твоей репутации, папенька?
Скрипнув зубами, я отхожу к окну и прячу руки за спиной.
— У меня нет времени выслушивать твои бездарные упражнения в остроумии. Я тебе дал даже больше, чем ты заслуживаешь. А ты вместо того, чтобы хоть что-то сделать для своей семьи, тратишь мои деньги на шлюх, выпивку и разбиваешь мои машины.
— Я готов работать, папенька, это ты не хочешь меня замечать.
— Ты не будешь моей правой рукой. Если я это сделаю, фактически макну тебя лицом в кормушку. Не для этого я столько сил и времени потратил на восстановление отцовского бизнеса, чтобы ты всё разбазарил, укатывая своих дружков-лодырей.
— Ты веришь только в то, во что хочешь, — без прежней иронии и издевки тихо отвечает Илья.
Не знаю, что больше меня раздражает в нем: когда он строит из себя клоуна или когда говорит и смотрит на меня с упреком, будто бы я для него дерьмовый отец.
— Ты пока что не дал мне ни одного повода усомниться в собственной правоте, — с легкостью парирую.
— Будто ты позволишь этому вообще когда-либо случиться, — хмыкает Илья и поправляет подушку у себя под спиной.