Судьбы людские. Любимый Иркутск - стр. 21
Они, как струйки чистой родниковой воды, зажурчали в его угасающем от мороза сознании. Они на каком-то энергетическом тонком уровне побуждали его еще сильнее любить свою маму, свою самую дорогую женщину.
Не было у Филипка жены. Да и женщин он еще по-настоящему и не знал. Он всего один раз был близок с девчонкой. Но так неумело. Получился форменный конфуз. Из-за которого он долго и искренне переживал. Все это произошло, когда Славка, ученик 10 класса школы №15 г. Иркутска, провожал домой девчонку – отличницу из параллельного класса. Вечерний Иркутск был прекрасен. Кругом зеленело. В кронах деревьев какие-то птички вили гнезда. Они готовились к выводу своего потомства. Они заботились о продолжении жизни, продолжении своего вида. Их голоса с высоты звучали трепетно и звонко. Казалось, что они призывали к такому же процессу всю окружающую природу, все живое и неживое.
– Размножайтесь, любите друг друга, – кричали они.
И природа откликалась раскатистыми звуками грома ранней июньской грозы. Мимо пробегали стаи собачек. У них была свадебная церемония. Кобели тяжело дышали, высунув языки, семеня за неуклюжей невестой. Каждый из них хотел по зову природы спариться с маленькой и облезлой сучкой. А она, прижав хвост, бежала прочь. Наверное, в этой стае для нее не было подходящего, а может любимого «мужчины».
Но, так или иначе, этот настрой передался Славе и его спутнице Ирине. Они долго целовались и обжимались в темном подъезде. Лампочки давно перегорели, их никто не спешил заменить на работоспособные. А нашим ребятам это было на руку. Темнота – друг молодежи! Когда накал страстей начал доходить до кипения, Ирина как бы случайно толкнула дверь в подвал. Дверь заговорщицки заскрипела и отворила для наших героев загадочное пространство для любви, пахнущее гниющей картошкой из кладовых и вековой пылью подземелья. Ирина судорожно сбрасывала с себя одежду. Потом она дрожащими руками стала расстегивать ширинку брюк Филипка. Очумевший Славка щупал девичью грудь. Он не мог насладиться ее свежестью и упругостью. И вот его мужская гордость, напряженная, как канат буксира, в нежных девичьих руках. Ирина трогает этот неведомый ей ранее предмет. Она исследует его своими любознательными пальчиками.