Судьбы иосифлянских пастырей - стр. 50

Фактически с момента создания иосифлянского движения ей. Димитрий управлял оставшимися верными митр. Иосифу приходами Ленинградской епархии, хотя формально митрополит передал ему временное управление епархией 8 февраля 1928 г. Позднее, на допросе осенью 1930 г., Владыка Иосиф так описал эту ситуацию: «Ленинградская группа духовенства, опротестовавшая произвол м[итрополита] Сергия в моем перемещении и фактически уже отложившаяся от него, указала и мне на мой долг не покидать их на произвол судьбы и, если нет мне возможности и надежды быть в Ленинграде, все же не отнимать у них права считать меня их законным архипастырем. Непосредственное же управление может быть оставлено в руках ей. Димитрия, около к[отор]ого сплотилось отложившееся от Сергия духовенство. Так как это нисколько не изменяло и ничего не прибавляло к моему ростовскому ничегонеделанию, то я не видел для себя никакой опасности в попущении этого, и дальше как-то все пошло самотеком. Еп. Димитрию предоставлена была полная свобода управления до того, что он позволял себе действовать даже вопреки моим ожиданиям и определенно выраженным желаниям и советам. Я не претендовал в таких случаях, оправдывая такие поступки ей. Димитрия тем, что на месте ему виднее большая или меньшая целесообразность такого или иного решения. Во многих случаях, когда он спрашивал моего совета, я так и отвечал ему, предлагая на месте обсуждать дело с более опытными лицами из духовенства, если он не надеется на свой опыт и рассуждение. Более близко пришлось мне проявлять себя в делах лишь после ареста ей. Димитрия… Полнота прав, предоставленная епископу Димитрию (в силу, между прочим, и Ярославской декларации), позволяла ему, помимо моего участия, удовлетворять духовные запросы и нужды отдельных лиц не только Ленинградской епархии, но и других местностей. Отсюда и произошло то, что к нему ехали с этими нуждами и запросами отовсюду, где не было поблизости другого, пользовавшегося доверием, архиерея. Непосредственно ко мне ездить им не было никакой надобности, чем и объясняется крайне незначительное количество таковых приездов и обращений»[114].

По некоторым сведениям, ей. Димитрий уже в январе 1928 г. объявил митр. Сергия безблагодатным и потребовал от своих сторонников немедленного разрыва молитвенного общения с ним. 4/17 января в качестве временно управляющего епархией епископ написал обращение «к отцам настоятелям»: «В ответ на прошение Ваше от 30.12 [ст. ст.], обращенное к моему недостоинству, ответствую, что с любовью приемлю Вас в свое молитвенное общение и архипастырское руководство и сам прошу усердно Ваших ев. молитв о мне, грешном, да даст нам Господь Бог, по богатству благодати Своей, пребыть верными Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, возглавляемыми в порядке земного церковного священноначалия Местоблюстителем Патриаршим Петром, Митрополитом Крутицким, впредь до того времени, как совершенный Поместный Собор Русской Церкви, представленный всем наличным епископатом, т. е. теперешними изгнанниками-исповедниками, не оправдает нашего образа действий своей соборной властью, или же до тех пор, пока сам митрополит Сергий, пришед в себя, не покается в том, что погрешил не только против канонического строя Церкви, но и догматически против ее лица, похулив святость подвига ее исповедников подозрением в нечистоте их христианских убеждений, смешанных якобы с политикой, соборность – своими и синодскими насильственными действиями, апостольство – подчинением Церкви мирским порядкам и внутренним (при сохранении ложного единения) разрывом с митрополитом Петром, не уполномочившим митрополита Сергия на его последние деяния, начиная посланием от 16 (29) июля с.г. “Тем же убо, братие, стойте и держите предания”»