Судьба - стр. 20
После службы, Орнелио дал нам задание переписать пару очень старых книг. Сказал, что это список живущих, когда-то здесь людей. Он молиться за них, но книги сильно потрепались и просто разрывались на глазах.
Мне было стыдно, но я плохо писала. Читала немного лучше, а вот писать было очень тяжело. Корн косился в мою сторону то и дело слегка улыбаясь, чем вводил меня в стыд еще больше. Мы сидели за тем самым большим столом, в комнате преподобного, практически касаясь друг друга локтями.
– Что смотришь? – почти прошипела я Корну, так как он просто нагло пялился, сам при этом ничего не переписывая.
– Ты дикарка, – спокойно произнес он.
– Сам такой, – бросила я.
– Я образованный человек, в отличие от тебя. Тебя вообще, даже из школы исключили.
– Хотелось бы напомнить, что это по твой милости произошло.
– Как хорошо во всём винить кого-то.
– Я не желаю с тобой разговаривать, – я, как только могла, отвернулась от него, загородив свои кривые буквы. Корн стал совсем мужчиной. Девчонки сходили по нему с ума. Бросали во время службы записки. Я сидела всегда сзади, со смехом наблюдая за этими дурочками.
– Может тебе стоит больше упражняться в написании? Наверное, одной книги тебе будет мало. Думаю, что надо переписать и мою.
– Размечтался! – выплюнула я, посмотрев на часы. Мы всегда сидели до трех часов дня. С облегчением я выдохнула, оставалось пять минут. Еще пять минут и я уйду наконец отсюда.
– Можешь не смотреть на время. Сегодня Орнелио уехал в Бридж за новыми книгами для прихожан и оставил мне ключи. Теперь мне решать, когда ты сможешь пойти домой.
– Чтобы переписать эту книгу у меня уйдет целый день! – воскликнула я.
– И что? Вот перепишешь и пойдешь.
– И не надейся. Еще час и ты откроешь мне дверь.
– А если не открою? – его карие глаза нагло на меня смотрели. Пухловатые губы растянулись в улыбке.
Если он думает, что я, как одна из его воздыхаемых дурочек, буду с обожанием смотреть на его улыбку, то он очень ошибается.
– А если не откроешь, то.. – я думала какую бы гадость сказать ему.
– То что?! – вытянулся он на стуле, смеясь.
Наглец. Я не собираюсь тут сидеть целый день! В свой день рождения!! Я хотела пойти в булочную и купить себе в подарок ароматную булочку. Прийти домой и выпить в своей комнате чая с этой самой булочкой. И чтобы никто мне не мешал.
Я надула губы и принялась писать. Этот дурак ведь и вправду не выпустит меня отсюда. Корн засмеялся еще сильнее, чем вызвал у меня просто бурю эмоций. Хотелось врезать ему, что есть сил. Из-за его смеха и моей злости, я ошиблась в имени и теперь пыталась исправить ошибку. Корн продолжал смеяться.