Судьба Тирлинга - стр. 8
«Круг замкнулся, – подумала она, с трудом удержавшись от мрачного смешка, когда повозка налетела на очередную колдобину. – Сначала, я вижу Лили, потом становлюсь Лили, и наконец, у нас с ней даже появляются одинаковые ушибы».
Келси была в плену уже десять дней, и шесть из них она провела привязанной к опорному шесту в мортийской палатке, а следующие четыре – связанной в повозке. Ее окружали закованные в броню всадники, заставляя отказаться от любых мыслей о побеге, но в данный момент они не беспокоили Келси. Источник проблем расположился у дальней стены повозки и пристально пялился на нее, жмурясь от солнца.
Келси понятия не имела, где мортийцы его нашли. Он был не стар, по виду не старше Пэна, с ухоженной бородкой-косичкой, спускающейся с подбородка. Он не походил на главного тюремщика; на самом деле, Келси сомневалась, есть ли у него хоть какая-нибудь официальная должность. Или, скорее, кто-то просто сунул ему ключи от оков и велел присматривать за ней? И чем больше она об этом думала, тем сильнее становилась ее уверенность в том, что так и было. Красную Королеву она даже мельком не видела с того самого утра в палатке. И вся эта затея с пленом заметно походила на импровизацию.
– Как ты, красотка? – спросил тюремщик.
Она не обратила на него внимания, хотя в желудке что-то противно сжалось. Он звал ее красоткой, но Келси сомневалась, что речь шла о ее внешности. Теперь она действительно стала красивой, как две капли воды походя на Лили. Но она отдала бы что-угодно, чтобы вернуть свое прежнее лицо, хоть и сомневалась, что та заурядная внешность помогла бы ей избавиться от его внимания. На третий день в палатке он тщательно и с особым старанием избил ее, метя по лицу и груди. Келси не знала, что вывело его из себя, и злился ли он вообще; все это время лицо его было пустым, без малейшего отблеска эмоций.
«Если бы у меня были мои сапфиры», – подумала она, уставившись на него в ответ и не опуская взгляд, чтобы он не заподозрил ее в слабости. Слабость его заводила. Много часов Келси провела в фантазиях о том, что бы она сделала, если бы удалось вернуть свои камни назад. За свое недолгое правление она успела столкнуться с жестокостью в самых разных формах, но угроза, исходившая от тюремщика, была для нее внове: жестокость без видимой причины и цели. Именно ее бессмысленность приводила Келси в отчаяние, что, в свою очередь, снова напоминало ей о Лили. Как-то ночью, около недели назад, ей приснился сон о Лили и Переходе – яркий, бессвязный кошмар, смешение огня, бушующего океана и лучей рассветного солнца. А ведь жизнь Лили была каким-то образом скрыта в сапфирах, теперь потерянных для Келси, и сейчас она недоумевала, и отчасти злилась, какого дьявола ей пришлось увидеть и узнать так много, с головой окунуться в эту жизнь. Теперь у нее было лицо Лили, волосы Лили, а еще ее воспоминания. Но к чему все это, если ей не суждено увидеть конец истории? Роу Финн сказал ей, что она из рода Тиров, но ей было неизвестно, стоит ли это хоть чего-нибудь без камней. Даже ее временная корона – диадема леди Эндрюс – пропала где-то в лагере. Все, что связывало ее с прежней жизнью, осталось далеко позади.