Размер шрифта
-
+

Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии - стр. 47


С.В. Салтыков


Как сцена из романа, не правда ли? А вот и сцена из комедии. Елизавета интересуется, когда же случится долгожданное прибавление в семействе Петра и Екатерины и получает исчерпывающий ответ: «Когда мы однажды приехали в Петергоф на куртаг, императрица сказала Чоглоковой, что моя манера ездить верхом мешает мне иметь детей и что мой костюм совсем неприличен; что когда она сама ездила верхом в мужском костюме, то, как только сходила с лошади, тотчас же меняла платье. Чоглокова ей ответила, что для того, чтобы иметь детей, тут нет вины, что дети не могут явиться без причины и что хотя Их Императорские Высочества живут в браке с 1745 года, а между тем причины не было.

Тогда Ее Императорское Величество стала бранить Чоглокову и сказала, что она взыщет с нее за то, что она не старается усовестить на этот счет заинтересованные стороны; вообще, она проявила сильный гнев и сказала, что ее муж колпак, который позволяет водить себя за нос соплякам.

Все это было передано Чоглоковыми в одни сутки доверенным лицам; при слове „сопляки“ сопляки утерлись и в очень секретном совещании, устроенном сопляками по этому поводу, было решено и постановлено, что, следуя с большою точностью намерениям Ее Императорского Величества, Сергей Салтыков и Лев Нарышкин притворятся, будто подверглись немилости Чоглокова, о которой он сам, пожалуй, и не будет подозревать, и под предлогом болезни их родителей поедут к себе домой недели на три, на четыре, чтобы прекратить бродившие темные слухи. Это было выполнено буквально, и на следующий день они уехали, чтобы укрыться на месяц в свои семьи».

Екатерина ясно дает понять, что испытывала отвращение к Петру, но не испытывала его к Салтыкову. И читатель ее мемуаров, умеющий сложить два и два, должен был сделать вывод, что осенью следующего года Екатерина родила долгожданного наследника, он на самом деле был сыном Салтыкова, а не ее мужа.


Павел I


И ей удалось добиться своего! Сомнения в законнорожденности преследовали Павла до конца его дней, а после его смерти, когда опубликовали мемуары Екатерины, они вспыхнули с новой силой. Может быть, Павел вспомнил о намеках своей матери, когда приказал подставить перед Михайловским замком памятник Петру I с надписью «Прадеду – правнук».

Но бросая тень на ненавистного мужа и нападая на сына, к которым тоже находилась не в лучших отношениях, Екатерина, казалось, не понимала, что приготовила неприятный сюрприз и любимому внуку Александру, и всем потомкам Павла. А впрочем, если, согласно завещанию Петра, умирающий государь мог завещать свой престол «любому честному юноше», то Екатерина оставляла за собой возможность посадить на трон Александра в обход его отца. Но мы уже знаем, что этого не случилось и что сомнения в законнорожденности Павла никогда всерьез не тревожили Романовых.

Страница 47