Судьба гнева и пламени - стр. 2
Он хорошо знал, как все должно произойти. Он не единожды проживал это в той или иной форме. Итак, Элайджа лениво сидел в своем уютном замке и слушал крики горящих женщин.
Софи скользнула к нему сбоку и пальцем убрала выбившуюся прядь волос с его лба.
– Я не могу больше жить вот так, прячась в тени и ожидая верной гибели.
– Не беспокойся об этих фанатиках, любовь моя.
– Адель не волновалась, и посмотри, что с ней случилось, – мрачно напомнила она ему о своей самой близкой подруге, переехавшей в Лондон, рядом с обгоревшим трупом которой Софи плакала прошлой весной.
Впрочем, ему не нужно было напоминать. Той ночью, охваченная необузданной яростью, Софи разрушила целое аббатство, виновное в смерти Адель, включая его обитателей, одним движением руки. За все годы своего пребывания на этой земле Элайджа никогда не видел подобной силы. Это казалось одновременно и невероятным, и пугающим.
Дабы слишком много свидетелей не подтвердило причастность Софи к резне, он был вынужден немедля вывезти оттуда ее изнуренное тело. Однако последние сообщения, полученные из-за границы, вызывали тревогу. Гильдия Заклинателей знала, что за резней стоит Софи, и требовала сурового наказания за ее подстрекательство к мятежу.
Тем временем люди охотились за ведьмой с волосами цвета дьявольского пламени. Уже четыре жертвы, соответствовавшие этому описанию, погибли за ее преступление.
Элайджа не мог винить Софи за то, что она отомстила за гибель Адель. Они росли вместе, еще девчонками бегали по узким улочкам Парижа в перерыве между уроками, а в юношестве ночами напролет танцевали на площадях, очаровывая мужчин своей соблазнительной красотой и неукротимым нравом. Сердце Софи было пылким, а ее верность – вечной. К сожалению, когда ее ранили, она отдалась эмоциям, поглотившим потребность в самосохранении.
Элайджа вздохнул.
– Адель была неосторожна. Кроме того, я никогда не позволю причинить тебе вред.
– А что со временем? Его ты тоже остановишь? – Софи знала, куда ударить, чтобы причинить самую острую боль. – Безумие взывает ко мне даже сейчас, в этот самый момент. Не знаю, сколько еще я смогу не отвечать на его зов.
Элайджа вздрогнул, опустив взгляд на величественный дуб, растущий в саду во дворе, – его уже тронуло дыхание осени, и скудный ветерок шелестел золотыми листьями. В воздухе уже чувствовался ледяной поцелуй зимы. Она прибудет через две недели, лишит дерево красоты, а земле принесет покой. Софи презирала этот долгий и унылый период, но Элайджа находил некое утешение в видимом течении времени.
Под этим лиственным навесом должно было быть место погребения Софи, если их судьба не изменится, хотя Элайджа предпочитал склеп под часовней, где ему удалось бы лучше охранять ее останки.