Размер шрифта
-
+
Судьба человека - стр. 3
Зимой ночевал в котельной при Термах Нерона,
завернувшись в попону.
Настоящий философ, замечательный человек,
истинный грек.
В возрасте 83 лет и 7 дней
переменил этот мир на иной.
Замечания
Источник можно датировать II или III веком
от Р.Х. Судя по указанной ссылке на Лукиана
I век – рано.
У нас нет никаких оснований считать автора не греком!
К «Жизни философов» отношения не имеет, хотя имитировать стиль немного умеет.
Источник представляет собой
эклектический набор фактов, имен, идей
совершенно несовместимых, практически на любой вкус и цвет,
лексики самого разного рода
от площадного жаргона до глубокомысленных эмпирей,
(что, естественно, сказалось на языке перевода)
никакой собственно философии в источнике нет.
Но если к нему отнестись внимательно и осторожно,
некоторые выводы сделать можно.
Собственно, именно такие крохи
и позволяют реконструировать климат эпохи.
После того как распались отдельные царства
Эпикура, стоиков, скептиков и так далее,
и попытки александрийских и римских контаминаций
ничего не дали,
наступила эпоха обесцениванья
и в конечном итоге смерти классического идеала.
Самым типичным приемом, приметой времени
является ядовитое жало
пародии. Это – II век на всем пространстве Рима.
Пародия действительно необходима,
чтобы вытравить с полустертых монет
профили Диоскуров, которые застят свет.
Человек не может смеяться над тем,
что близко и трогательно, этих тем
смех не касается. Смех – это средство
абстрагирования и, в конечном счете, убийства.
Лукианово безудержное витийство есть отказ от наследства.
«Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым», тем паче
с чем-то действительно дорогим и хорошим расстаются иначе.
Пародия – состоянье души, разучившейся плакать, мякоть
съедена или иссохла, остались корки,
вылущенные лозунги, слипшиеся скороговорки.
Но в этот период всегда за сценой идет работа,
и кто-то
обязательно понимает, что прошлое дороже и ближе,
чем кажется большинству, что этой разлившейся жиже
нужно поставить действительную плотину,
и тогда оседает тина,
и наступает время нового синтеза, домината, Плотина.
Библиография
Диоген Лаэрций «Жизнь философов»
и весь Лосев.
Равноденствие
За потепленьем робким, первым
метет поземка по утрам,
и вторит напряженным нервам
вибрация оконных рам.
По барабанной перепонке
капель-бессонница стучит,
и наледь около колонки
приобретает талый вид.
Как трудно я болел зимою.
Как голову не мог поднять.
Воды налью, лицо омою,
Как хорошо, ядрена мать!
Заботы сдвинуты на завтра
и, в сущности, невелики.
Как весело, как безвозвратно
горят в печи черновики.
Судьба есть цепь инициаций.
Страница 3