Судьба благоволит волящему. Святослав Бэлза - стр. 77
Повесть «Зимовка во льдах», опубликованная в 1855 году, – лучшая вещь периода «набора высоты». В «Приключениях капитана Гаттераса» находчивый доктор Клоубонни изготавливает из кусочка пресного льда линзу, с помощью которой поджигает трут (такое, кстати, вполне возможно в действительности).
«Зимовка во льдах», хотя она еще и не столь тщательно отшлифована, тоже как бы собрала в фокус многие «лучи», пронизывающие все последующее творчество Жюля Верна и в первую очередь описанную им полярную одиссею капитана Гаттераса. «Истории обрученных из Дюнкерка» (таков подзаголовок повести) уже присущи те черты, которые, развившись, составляют сильную сторону лучших жюль-верновских произведений, в частности, умение конструировать захватывающую интригу, позволяющую словно мимоходом сообщить читателю массу полезных или занятных сведений, а также укрепить его в мысли, что, несмотря на все испытания, в итоге благородство торжествует над низостью, любовь над коварством, знание над невежеством, мечта над бескрылой будничностью. Моряк Луи Корнбют, его отец и преданная невеста Мари, злодей Андрэ Васлинг еще не столь колоритны, как герои «Детей капитана Гранта» и «Двадцати тысяч лье под водой», но уже определенно предвещают их появление. А при описании Арктики в «Зимовке во льдах» автору удалось добиться благодаря усердному штудированию записок полярных путешественников той степени достоверности, что отличает наиболее значительные книги, которые ему предстояло создать. Одним словом, путь к достижению своего «полюса» в литературе был намечен – оставалось его пройти.
Когда первые рассказы Жюля Верна увидели свет на страницах «Мюзе де фамий», озадаченный отец задал ему в письме вопрос: к какой школе он принадлежит – к классикам или романтикам? Сын полушутя-полувсерьез ответил: «Что касается школ, то я полагаю принадлежать только к своей собственной…»
Нетрудно заметить «байронические» черты в характере капитана Немо, или «родство душ» симпатичных чудаков и преданных, разбитных слуг Жюля Верна с диккенсовскими персонажами, или то, что морская романтика, которой щедро просолены некоторые его книги, восходит к Куперу и Марриэту, – сотни нитей связывают французского писателя с отечественной и мировой литературой, многое он взял от романтизма. Но ему действительно удалось создать «собственную школу», найти свой жанр, в котором с наибольшей яркостью раскрылось его дарование и который сам он определил как «роман о науке».
Чтобы преуспеть в этом жанре, Жюлю Верну необходимы были обширнейшие знания. Он неустанно накапливал их, погружаясь в пучины книжного моря и отыскивая там жемчужины сведений, которые могли пригодиться в будущем. Более двадцати тысяч тетрадей с систематизированными выписками по истории, географии, физике, химии, математике, астрономии, геологии, ботанике, зоологии осталось после писателя. Всю жизнь, чтобы быть в курсе последних событий и новейших изобретений, он внимательно следил за периодикой (в том числе научной), охотно общался с учеными, инженерами, путешественниками. В число его близких друзей входил Надар (настоящее имя – Феликс Турнашон, 1820–1910) – блестящий журналист и карикатурист, один из пионеров фотографии и воздухоплавания во Франции, послуживший прототипом Мишеля Ардана в романах «С Земли на Луну» и «Вокруг Луны».