Субъект. 3-4 части - стр. 34
Вылезши из кабинки, я снова увидел затопленный трейлер, разбросанные вещи, дергающуюся от завываний ветра шторку и сразу вспомнил все так живо, как в первый раз. Мне захотелось умереть. Лишь бы этого всего не видеть, не помнить. Стоп. Так я же могу стереть себе кратковременную память! Уже было обрадовавшись, я горько спохватился. Прошло достаточно много времени, да и эмоции были слишком сильны… Воспоминания уже успели эмоционально закрепиться. Потеряв память, я тут же попытаюсь вспомнить, что же произошло, почему я дезориентировался, что этому предшествовало. И ведь поднапрягшись, действительно вспомню. А заведомо запретить себе лезть в воспоминания нельзя, ведь сам по себе запрет представлял бы из себя причину, по которой он был установлен и потому, наткнувшись на него, я тут же выйду на то, что за ним стоит. С самим собой в такие игры, увы, не поиграешь. Остается только одно…
Я выжал все соки из прилежащего ядра, как пену выжимают из взмыленной губки. На миг показалось, что мои глаза разъехались в стороны. Предметы в салоне стали непропорционально большими и по краям моего обзора они будто запрыгали. Я увернулся от всколыхнувшейся занавески и влетел лицом в раковину. На затылок посыпалась посуда. Забарахтавшись, я растянулся на полу и почти вслепую, разгребая руками мутные лужи, пополз к матрацу. Зря я опасался, что он испортился. Он стал только лучше, интереснее. При нажатии на него в ямках появлялась переливающаяся красками цвета водица, а в воздух поднималась утолительная влажность. Мне чертовски нравилось ее вдыхать. Так просто и так волшебно дышать. Не было ничего прекраснее дыхательного акта! Альвеолы в легких раздувались свежестью и тут же нетерпеливо освобождались, выталкивая из себя обесценившийся газ, чтобы немедленно вобрать в себя порцию нового. Никогда еще мне не было так хорошо! Я полностью отдался этому процессу. Какое же это счастье – просто дышать… Неожиданно для себя я обрел смысл жизни.
И пусть путь к нему был извилист и местами тернист, полный ложных и ни к чему не ведущих размышлений, но, в конце концов, величайшее осмысление таки произошло. То, что я воспринимал как данность, на что никогда толком не обращал внимания и было самым ценным, основоположным в этой жизни. Вся эта беготня, интрижки и борьба за социальный статус, искусство и вечные поиски чего-то, да хоть того же удобного места, в котором можно было бы спрятаться от остального, все это уже не имело значения. Дышать можно было везде. Главное, чтобы это происходило…
И это происходит, это происходит