Субботние беседы. Истории о людях, которые делают жизнь интереснее - стр. 4

– Понимаете, я никогда к этому не стремилась. У меня не было никаких писательских амбиций. И еще я никогда никому не завидовала.

– Ну что значит не было амбиций? Ведь вы показали свой диск на книжной ярмарке?

– Ой, я так робко его показывала, что серьезно ни на что не рассчитывала. Вот не получилось бы тогда, на этом бы все и закончилось. Это я вам говорю совершенно точно.

– У вас очень счастливая писательская судьба.

– Да, мне об этом говорили. Я поначалу не задумывалась, а потом поняла. Ведь сотни, тысячи людей пишут, и у них не складывается. А у меня все получилось.

– Как?

– Понимаете, нашлись люди, которые поверили в то, что я буду интересна определенной категории читателей.

– Это женщины средних лет, часто одинокие или с неудачной личной жизнью.

– Или с удавшейся. Но проблемы то остаются! И у бедных, и у богатых. В общем, у людей. И перед болезнями, предательством, изменами мы все равны, поверьте.

– Ваши читательницы – это женщины, замордованные, уставшие, растерянные. Вы рассказываете им о них же и поэтому пользуетесь такой популярностью. Вас не обижает, когда вас называют «женским автором»?

– Ни в коем случае. Я это полностью сознаю. Женщины вообще часто более активны. А кто ходит на концерты? Кто посещает выставки? Кто записывается в библиотеки? Женщины. Это моя аудитория, я к женщинам отношусь с глубоким уважением, жалостью и нежностью. Я их понимаю. И они воспринимают меня, как подружку. Они мне пишут: «Вы это списали с меня».

– А на самом деле, с кого вы списываете?

– Беру из своей больной головы.

– Но, читая вас, действительно возникает ощущение, что вы такая подружка, которая сидит на кухне и рассказывает рассказы.

– Для меня это комплимент, спасибо! А на самом деле, девяносто процентов написанного в моих рассказах, – выдумка. Остальное – не списанное, а выхваченное. Ни одного списанного сюжета или персонажа у меня нет.

– Вы производите впечатление человека, который не только пишет, как подружка, но и ведет себя, как подружка.

– Да, есть такое. Но у этого есть и оборотная сторона. Потому что женщины чувствуют меня своей, и на меня сыплются их письма, жалобы. Я участвую в их трагедиях, болезнях, обидах. И я всегда отвечаю. Через меня проходят судьбы этих людей и я, конечно, стараюсь их пропускать через себя.

– А как происходит этот процесс сочинительства?

– Это происходит обычно так: около двенадцати ночи я иду на кухню курить. И в этот момент у меня что-то щелкает. Вот можете не верить, но это так. Иногда я вижу сразу готовый сюжет. Иногда я чувствую, что из этого ничего не получится. Самое главное успеть записать, потому что наутро я уже ничего не помню. С опытом пришло и понимание. Иногда я вижу, что это сюжет для полноценного романа, а иногда понимаю, что здесь можно ограничиться рассказом. Иногда у меня рождаются готовые сюжеты, иногда над ними приходится покорпеть. Но ни реального Васи Иванова, ни Абрама Рабиновича у меня нет.