Стяжавшая любовь. Том 3 - стр. 71

Общаясь с Матушкой довольно близко и часто, теперь я вспоминаю как мы с сестрами приходили к ней, как она радовалась нашему приходу, встречала как родных, дорогих и близких, как родственников. Бывало, мы водили ее в храм, тогда это были особые минуты, когда мы могли побольше с ней пообщаться. Веду ее в храм, потом из храма, народ уже ожидает ее, встречает. Пришли мы, а она народу говорит: «Я так устал, так устал! И думал, что уже упаду. А я гляжу – он со мной идет, – это она обо мне говорила, – он идет со мной рядом, и даже не останавливается, он идет, и как же я упаду? Я тоже за ним шел, и дошел до дома». Это было для меня большим утешением.

А однажды мы с одной сестрой пришли к ней в день Преображения, и Матушка вообще сняла с себя личину юродивого, говорила прямым открытым текстом об очень глубоких вещах. Она говорила о Преображении. Мы были потрясены глубине ее богословия. Трепет от той беседы остался на всю жизнь. «Преображение, – говорила Матушка, – это такой высочайший праздник, который мы даже не можем постигнуть, не можем отпраздновать его, как должно». Матушка была очень серьезна, говорила четко, ясно, и проникновенно. Всегда закрытая от посторонних, она открыла в этот день нам свое отношение к празднику, который был ей особенно дорог. Она переживала его очень глубоко и торжественно, мы ощутили себя вовлеченными в ее переживания и чувствования. Господь просиял в день Преображения на горе Фавор, показав человеческому роду Свою благодать, Божественный свет, Божественную энергию, призывая человечество познать цель своего бытия, приблизиться каждому к этому свету, к благодати Царства Небесного. Каждый в свою меру. Как говорил преподобный Серафим Саровский, призывая стяжать благодать Святого Духа. И вот при этом разговоре мы с сестрой заметили одно и тоже, Матушка видоизменилась и озарилась каким-то неземным светом и находилась в сиянии. Позже, мы поделились друг с другом своими впечатлениями и обе увидели одно.

Наставлений Матушка давала очень много, что так необходимо каждому монаху. Это был ее духовный опыт, который она передавала монашествующим. Она говорила об Иисусовой молитве, о ее значении, а также было еще одно такое важное для нас наставление, которое особо старалась донести уму и сердцу каждого, это чтобы мы «так несли свое послушание и любовь к Богу, чтобы никогда никого ничем не задеть, никого не обидеть. Душу так надо беречь, чтобы никого не задеть».

Еще, когда мы предлагали: «Давайте, Матушка, у вас подметем, уберем…», – а она всегда говорила: «Не надо! Ты и так всегда со слезами, тебе нельзя давать работу». Такая ее была любовь и забота.