Стяжавшая любовь. Том 3 - стр. 49
Необыкновенным старцем был также отец Дамиан – это был великий прозорливец, вершина, это был старец на весь Союз, он видел духом тайны Божии. К нему ехали со всей страны. Моя мама была его духовной дочерью. После литургии он приглашал нас к себе на обед. Я трепетала перед его прозорливостью, потому что он всегда говорил у себя в келии то, что я говорила маме дома, тем самым открывая мои плохие слова и мысли. Я боялась дома говорить что-то плохое или не слушаться. Я знала, что это все будет сказано вслух.
А отец Кронид был очень ярким проповедником, организатором, все слушали его, раскрыв рот. Этот батюшка также был водим Духом Святым. Он наставлял монахов относиться к прихожанам с особенной любовью, запрещал ругать их. Он говорил: «Эти люди – пришли к Богу и работают Ему, имея семьи и многие заботы, трудясь в миру. Вы недостойны этих людей, поэтому не обижайте их, не толкайте». Сам батюшка был очень больным человеком. Как у него хватало сил совершать свое нелегкое служение!
Однажды был такой случай. Отец Кронид послал послушника в храм: «Иди в храм, там возле клироса стоит человек и плачет. Позови его ко мне». Нужно сказать, что сам отец Кронид лежал больной и никуда не выходил. У него была сильная астма, и он задыхался. Послушник пошел в храм и действительно там стоял человек и сильно плакал. «Мужчина, вас зовет наместник к себе в келью», – обратился послушник. Тот, по-видимому, не знал, кто такой наместник и где он находится, так как был человеком нецерковным, но пошел.
– Ну, что? Плачешь? – встретил его отец Кронид с вопросом.
– Плачу!
– Ну, рассказывай – что с тобой было?
– Ой, отец! Не знаю, как и рассказывать. Лежу я на постели, курю. Вдруг заходит женщина – высокая, красивая, берет у меня сигарету из рук, выкидывает в форточку и говорит: «Больше так не делай! Иди в церковь». Я настолько ее испугался! Пришел сюда, стою и плачу!
Отец Кронид наставил этого мужчину, убедил его ходить в храм, утешил.
Вот такие, водимые Духом Святым, старцы наставляли матушку Алипию, она была у них на глазах, и всё они замечали, весь ее духовный путь, и видели в ней подвижницу, человека необычного, неординарного, в тайне хранящего свой внутренний подвиг, хотя в Лавре было много прихожан, масса трудников, обращающихся в монастырь за помощью. Их принимали даже как беженцев после войны, расселяли, устраивали, выделяли жилье и питание, они работали при Лавре и этим выживали. В основном приезжали из России. Многих просившихся в монастырь приезжих женщин отправляли в Золотоношу, так как в Киеве получить прописку было очень трудно, а по областям легче. Это был самый ближний монастырь, который мог принять. В киевских монастырях милиция не разрешала прописывать.