Стяжавшая любовь. Том 2 - стр. 53
Еще когда мы были у Матушки с моим отцом, и она сказала об открытии лавры, я понял, что она предсказывает мне монашество. От этого возникло смущение и мне хотелось решить этот вопрос без посторонних. Я приехал, она усадила меня, сама села напротив и по-матерински начала слушать. Я сообщил ей: «Матушка, у меня есть девчонка, я с ней дружу уже пять лет. Благословите жениться!» Матушка покачала головой и говорит: «Тарасий, сейчас нельзя венчаться, сейчас пост идет, а после поста, после Пасхи – можно». И она это с такой радостью сказала, что у меня от души отлегло. Ну, думаю, раз она благословила, значит, все – настроился я на женитьбу. Никому ничего не говорю, все держу в тайне, нужно же постом помолиться, попоститься построже, чтобы семья была крепкая, да и денег нужно заработать. Друзья посоветовали, что в Ивановской епархии много церквей восстанавливается, поэтому там можно устроиться поработать – реставрировать храмы. После Пасхи нас пригласили на работу, и на Светлой седмице мы с моим другом Игорем на мотоциклах, взяв палатку и все необходимое, поехали в Иваново. А по дороге решили заехать к матушке Алипии. Наши родители дали Матушке передачу: продуктов, кагора, хлеба, грибов. А еще передали по десять рублей.
Доехали мы до Киева, едем по окружной дороге в районе Борщаговки, и тут я запутался – забыл, где поворот на Голосеево. «Это же надо? Ездил и запамятовал. Как попасть? Прям искушение какое-то». А тут еще и милиция остановила и начали доказывать, что мы ехали на красный свет, хотя мы твердо помнили, что ехали на зеленый. Пришлось заплатить штраф – по десять рублей с каждого. А тогда за десятку можно было доехать до Москвы, потому что бензин был дешевый. А денег у меня было только в одну сторону – надеялся, что заработаю при храме. В душе, конечно, была скорбь, но мы решили: «Матушка Алипия помолится, и Господь все устроит». Мы не хотели говорить старице, что заплатили штраф. Стыдно нам было с ней о таких мирских вещах говорить. Когда милиция отъехала, мы увидели, что стоим как раз на повороте в Голосеево – кто нас обобрал, тот нам и помог.
Когда мы приехали, мотоциклы оставили на улице, вошли в дом. Поскольку была Светлая седмица, Матушка отодвинула шторки, раздвинула мешочки, которыми была заложена вся келия, усадила нас у окошка. Мы разделись, потому что на нас были сапоги, штаны, фуфайки – сем одежек, чтоб не замерзнуть. Матушка давай подарки от нас принимать – то, что родители передали, да записочки с просьбами помолиться. Я свое, Игорь свое. Принимая от нас передачи, она повернулась спиной, перебирая пожертвования, как будто выискивая что-то, и все говорила: