Студент 2 - стр. 28
Гавканье приглушилось. Похоже, Макса загнали в какую-то из комнат и дверь закрыли. Я ступил в прихожую.
Меня встречал, покровительственно ухмыляясь, представительный коренастый мужчина средних лет, чья темная шевелюра была как бы припорошена артистически-благородной сединой, а миниатюрная бородка-эспаньолка, тщательно, с любовью ухоженная, была совершенно седая.
Вот почему художники все поголовно бородатые? Кисточки, что ли, халявные делают из своей волосни?..
– Здравствуйте, здравствуйте, – с барскими модуляциями заважничал живописец, – милости просим… С кем, с позволения сказать, имею честь?
– Василий, – я протянул руку, и он охотно ответил крепким пожатием.
– Василий! Превосходно. Прекрасное имя. Многие, с позволения сказать, наши мастера кисти… Верещагин, Суриков…
Не договорив, он вдруг обернулся и рявкнул:
– Нина Григорьевна! – так, что Макс за дверью, наверное, усрался от бешеного лая.
Из-за дальнего угла прихожей высунулась очень миловидная, но какая-то навсегда испуганная невысокая женщина.
– Да? – пролепетала она.
– Что у нас со столом?
– Все готово, Константин Валентинович… Здравствуйте!
Это она сказала мне, робко улыбаясь.
Во, блин! Какие высокие отношения процветают в этом богемном царстве.
– Прошу! – Константин Валентинович роскошно повел рукой в глубь квартиры, откуда не менее роскошно тянуло запахами пряностей и чего-то не то жареного, не то запеченного.
Про «глубь» квартиры – не метафора. Сталинская жилплощадь оказалась причудливо запутанной: извилистый длинный коридор, и двери, двери, двери… По мере продвижения аппетитные запахи усиливались, и вот, наконец, мы вступили в зал с великолепно сервированным круглым столом в центре.
Водка в хрустальном графине, молдавский коньяк «Дивин» в высокой изящной бутылке, красное «Саперави» с вишневой этикеткой. Холодные закуски: соления, салаты, фрукты, мясные и рыбные нарезки. А посреди стола на овальном блюде – запеченный до бронзовой корочки гусь. Похоже, с яблоками и черносливом. Ну, точнее вскрытие покажет.
Мой цепкий глаз мгновенно ухватил, что стол накрыт на пять кувертов. Несложный подсчет – присутствуют четверо. Макса выводим за скобки. Кого я еще тут не видел?..
Точно в ответ на мой вопрос вдалеке затрещал дверной звонок.
– Нина Григорьевна! – гаркнул хозяин. – Открой.
И загадочно ухмыльнулся.
Так – отметил я про себя. Продолжение обещает быть интересным…
Глава 6
Запертый Макс ожесточенно лаял вдалеке, но я и сквозь его брехню уловил неразборчивые звуки голосов: торопливо-приветливый – Нины Григорьевны; и незнакомый мужской, звучавший уверенно, вальяжно. Обычно такие голоса характерны для крупных, осанистых, солидных мужчин. Да вот хотя бы вроде хозяина этого дома.