Студент 1 - стр. 2
Конфликт вышел за пределы факультета, дошло до ректората, вставшего на сторону преподавателя. Я сумел довести руководство института до белого каления и был отчислен таким ловким образом, что уже на следующий день к нам домой стучались посыльные из военкомата, и очень скоро я очутился на сборном пункте. Все во мне кипело, плескало от возмущения – меня отчислили по беспределу за то, чего я не делал!.. Никого это, естественно, не шатало, и ничего никому я доказать не мог. Военком повертел в руках мои документы, приподнял бровь: «Химик, что ли?..» Я как-то нехотя огрызнулся, весь еще на нервах от недавней истории, а тот совершенно невозмутимо сказал: «Кесарю – кесарево, а химику – химиково». И я оказался в отдельной роте химзащиты мотострелковой дивизии.
Служба моя оказалась неожиданно интересной, мы занимались настоящим делом, а не красили и копали. Я увидел самую живую связь между знаниями, полученными в институте, и реальностью, влегкую проверял работоспособность дозиметров, противогазов и ОЗК, умело составлял горючие смеси для огнеметов. Дивизия кадрированная, во всех подразделениях было десять-двадцать процентов личного состава от штатной численности, в нашей роте было около пятнадцати человек, и конечно, ее командир вцепился в меня мертвой хваткой, поскольку толку от меня было больше, чем от всех прочих.
– Давай на сверхсрочную! – твердил чуть не каждый день. – Станешь прапором, походишь в этом гордом чине года два, а там и в офицеры! Хлеб с салом, и водка с огурцом всегда при тебе. И перспектива!..
Не сказать, что армия – категорически не мое. Нет. И специальность прямо по профилю. Но перспектив-то как раз и не было: годы моей службы пришлись точно на момент распада СССР. Не знаю, как в других частях, а в нашей дивизии воцарился такой неистовый бардак, что никаких слов нет его описать. Солдат из других стран СНГ отправляли по их республикам, заменить их было некому, караульную службу приходилось нести по несколько суток подряд в нарушение всех уставов, случалось, что часовыми на посты заступали прапорщики и младшие офицеры… Здесь, конечно, и ротный приуныл, не до моей карьеры ему стало, и в 1992 году, когда все летело в тартарары, я вернулся домой.
Поначалу я грелся мыслью восстановиться в институте, но девяносто второй год!.. Это не объяснишь, это надо пережить. С восстановлением не вышло, а уже потом надо было думать о том, как прожить, выжить, наша профессия оказалась невостребованной, моих однокурсников пачками сокращали с работы, а кто-то так и не смог устроиться по специальности. Иные от неудач морально сломались, запили, некоторых я, как потерял из вида, так и по сей день не знаю, где они, кого-то, по слухам, уже нет на свете… Мое незаконченное высшее тем более оказалось никому не нужным, но все тот же ротный, дай Бог ему если не полковника, то хотя бы здоровья и пенсии, сделал судьбоносное для меня дело: прямо в дивизии, в автослужбе пробил мне водительские права, категории В и С. И вот этот документ оказался реально рабочим.