Стучитесь в личку - стр. 13
– Нет.
– Ну мама!
– Даже и не думай, – она моментально становится прежним черствым батоном.
– Но почему? – к горлу опять подкатывает злобный шарик. Я вскакиваю.
– Сиди, – командует мама. Иногда мне кажется, она путает меня с собачонкой. – Ты не будешь с ним общаться. Я запрещаю, понятно?
– Понятно.
– Мой руки, и будем ужинать.
– Не хочу, – говорю я и иду в комнату, но на пороге останавливаюсь. Дверь в комнату Глафиры Леопольдовны быстренько закрывается.
– Мама, а баба Лиза?..
Мама качает головой.
Я не стала спрашивать у нее, отчего умерла бабушка. Мне почему-то было уже все равно.
А с папой мы все-таки стали общаться. Все вышло из-за школы. Вернее, из-за тети Боти. Это она рассказала папе, что мы вернулись в город и что меня не берут в школу.
– Кто тебя за язык тянул? – злилась мама. – Мне не нужны его подачки и покровительство!
– Причем тут ты, вообще? – спокойно возражает тетя Ботя.
Она сидит на моей кровати и подпиливает ногти. Они у нее длиннющие, как у Дожи Кэт.
– Ты лучше о дочери задумайся – так, на секундочку. Данил, между прочим, не последний человек сейчас в городе.
Тетя Ботя училась с моим папой в одном классе, а с мамой – на одном курсе в пединституте. Это она маму с ним познакомила, когда они еще были студентами. По папиной просьбе – он маму один раз увидел и сразу влюбился.
– Он сейчас, знаешь, как развернулся? На днях опять купил заводик, в «Краснодарской правде» про это целая статья. У него недвижимости по всей Европе понатыкано, как грибов после дождя!
– Господи, да какая мне разница? – перебивает мама. – Кто он теперь, что он? Где он был раньше? Он все эти годы, вообще, думал о Вале? Он хоть копейкой нам помог?
– Ты же сама отказалась от алиментов, – парирует тетя Ботя. – Не надо его во всех смертных грехах винить.
Мама молчит, не отвечает. Она чувствует, что тетя Ботя на папиной стороне, и это ее бесит.
– Ладно, ты свою гордость-то поумерь! О Валентине думай в первую очередь. Ты хоть в курсе, что это за школа? Элитная, языковая! – говорит тетя Ботя с особым ударением и кладет пилочку в сумку. – Там половина педсостава – носители языка. В нее абы кому с улицы не попасть – там обучение стоит бешеных денег. Оттуда после восьмого класса в Англию прямая дорога. Учеников в любой колледж берут с распростертыми объятиями, а там и Кэмбридж не за горами. У них там, мне Пахомов рассказывал, чуть ли не золотые унитазы в туалетах стоят. Компьютеров больше, чем самих детей. А знаешь, сколько там нашему брату в месяц платят?
– Не знаю и знать не хочу.
– Ну и дура. Господи, да что я тебя за лучшую жизнь агитирую! Делать мне больше нечего…