Строптивая для мажора - стр. 49
22. Глава 21
Кирилл
Оборачиваюсь и смотрю на Настю. Я реально устал от нее и от того, что она шагу мне не дает ступить без ее усиленного внимания.
- Что? - приближаюсь к Лискевич. - Вот что ты сделаешь, Насть?
- Я… - шепчет бледными губами. - Да я…
- Слушай, - у меня нет ни времени, ни желания с ней объясняться, поэтому решаю завершить все парочкой фраз. - Вообще-то мой отец обещал сжить меня со свету за то, что я помог матери сбежать из нашего дома. Он каждый год выдумывает мне новые трудности.
Закидываю рюкзак на плечо.
- По сравнению с ним какая-то избалованная дочка…
Губы Лискевич подрагивают.
- Кирь…
- Я тебе не Киря. Я тебе вообще никто.
Разворачиваюсь.
Возможно я поступаю с ней сейчас слишком жестоко. Но хуже было бы давать Лискевич надежды ни на что в то время как у меня и без того куча проблем.
Главная из них белокурая.
Я еще какое-то время сижу в столовой. Обед уже давно закончился, но мне не до того. Кручу в руках телефон.
Что может быть глупее авантюры, в которую я влип? Разумный человек послушался бы Настю и пошел бы в технологический кружок. Но вся моя проблема в том, что я связал судьбу всех моих накоплений с Аней.
А что? Мне нужна была крупная ставка.
И теперь моя жизнь несется как несется.
Делаю глубокий вдох и активирую экран.
Чат сейчас меньшее из зол.
“Теперь вас четверо, придурки. Учитывая то, что мы все недолюбливаем друг друга, давайте придумаем способ не продуть” - отправляю и откидываюсь на спинку стула.
В голове все еще пульсирует мысль о том, что Армен сфоткал юбку Ани. И я дико на это зол.
Как вообще можно быть такой неосмотрительной и глупой?
Вспоминаю об этом и злюсь еще больше, поглядывая одним глазом на экран телефона.
Белокурая выходит из чата.
Обалдеть!
Какое-то время я тупо пялюсь на сотовый. Как мне это понимать? Это вообще что?
Добавляю ее снова. Это происходит почти необдуманно, на каких-то мне самому непонятных реакциях. Не могу оставить это так. Практически плевок в лицо!
Белокурая пишет. Фух. Уже кое-что.
Может, она кнопки попутала? При такой-то наивности всякое бывает.
“Прекрати меня добавлять. Я считаю, что с таким твоим настроем мы не сработаемся”
“В смысле?” - тут же хватаюсь за телефон.
“Если ты хочешь работать в команде, было бы логично избегать грубых слов”, - поясняет Аня: “Я не намерена общаться с тобой, пока не извинишься”.
После этого она снова сливается.
Пытаюсь написать ей напрямую, но я у нее заблокирован.
Бросаю телефон на стол. Еще ни одна девчонка меня так не злила!
Мимо проходит Лискевич и бросает на меня долгий пронзительный взгляд. Я отвечаю примерно тем же. Где-то на периферии сознания у меня мелькает мысль, что с Настей я поступил как гад, но тут же отступает. Жизнь меня била и я, странно это признавать, не привык к жалости.