Строительный университет - стр. 11
– А что будет? – вкрадчиво уточнила я.
– Ничего хорошего, – припечатал недофранкенштейн, не вдаваясь в подробности.
Что-то мне совсем сделалось нехорошо. Я судорожно сглотнула.
– Давай быстрей, девонька, а то уже скоро следующий придёт, – поторопили меня.
Я обречённо поплелась в сторону аппарата.
– Будет сильно больно? – спросила я жалобно, залезая на подножку и устраиваясь внутри камеры.
– Ты ничего не почувствуешь, только закрой глаза, не то ослепнешь, – сказал учёный, помогая мне устроиться.
Как только крышка капсулы закрылась, меня накрыла паника. Сразу стало не хватать воздуха и пробила дрожь. Тело судорожно сотрясалось, словно в лихорадке. Чтобы хоть как-то унять приступ, я сжала кулаки, впившись ногтями в ладони, и до боли сжала челюсти. Как только зубы не покрошила, не представляю. Памятуя о предупреждении недофранкенштейна, я, тихо подвывая от страха, крепко зажмурилась, и вовремя, потому что в следующее мгновенье камеру заполнила вспышка света. Она была настолько яркой, что я увидела её даже через плотно сомкнутые веки. Появился слабый запах озона и, кажется, жжёной карамели. Это единственное, что я помню отчётливо.
Чувствовала себя слегка пришибленной. В ушах звенело, в голове туман, перед глазами чёрные мушки. Я механически исполняла всё, что от меня требовали, попутно борясь с вновь подступающей тошнотой. Даже то, что, выбравшись из капсулы, мне пришлось изрядно затянуть ремень на джинсах, меня ничуть не смутило. После того, как покинула лабораторию, я пришла в какой-то зал. Далее снова были переходы по бесконечным коридорам, комнаты, люди, переход по длинной аркаде, испещрённой символами, вспыхивающими каждый раз, как я ступала под очередную арку. Наконец в просторном светлом кабинете я предстала перед каким-то важным человеком, кажется, он задавал вопросы, я отвечала, потом что-то подписывала. Лица его я не запомнила, хотя стояла и пялилась на него, как дура, а он с едва заметной ухмылкой на губах протянул мне новые документы и произнёс дежурную фразу: «Добро пожаловать на Ларадан». И как-то зловеще это прозвучало, но мне было плевать, потому что я слишком устала и меня продолжало нещадно мутить.
Далее снова был портал, и вот я стою посреди большого зала Аоррского Строительного Университета в числе десятерых, как и я, прибывших сюда на учёбу, и, похоже, я была единственной иномиркой среди этой компании. Нас уже встречала делегация: заместитель ректора Университета по учебной части Ларсин Шигрр, мужчина старше средних лет с забавно торчащей в разные стороны рыжей шевелюрой, крючковатым носом и пухлыми губами, кто-то из преподавателей (после оказалось, это был мастер Саим Хелек, высокий статный брюнет с правильными чертами лица и карими глазами, смотрящими с лёгкой грустью из-под густых ресниц), и комендант общежития, мэтр Сурит Марис, мужчина в возрасте, но выглядевший гораздо моложе своих лет. Как потом выяснилось, мэтр Марис не был полностью человеком, он наполовину относился к расе сиффийцев, которые славились тем, что, достигая зрелости, больше не менялись внешне, и лишь перед самым концом своей долгой жизни стремительно старели. После стандартного приветствия и переклички мы были переданы коменданту, который повёл нас в жилой корпус. Дорога мне показалась бесконечно долгой, поэтому, когда мы вошли в общую гостиную и мэтр Марис попросил мужскую часть новоприбывших подождать и повёл девушек в женское крыло, я возблагодарила всех богов, а второй раз вознесла хвалу, когда мне первой указали на дверь комнаты и вручили ключ.