Строго посещает Господь нас гневом своим… Император Николай II и революция 1905-1907 гг - стр. 22
При этом надо учесть, что в начале XX века самодержавие воспринималось большинством народа как совершенно естественная и органичная форма правления. «Мысль о грядущем крушении самодержавной Империи в конце XIX века казалась совершенно абсурдной. Все кругом представлялось надежным, крепким, привлекательным. Николай II был уверен, что надо лишь поддерживать и развивать то, что создали его предшественники» (А.Н. Боханов).[59]
Император Николай II воспринимал Самодержавие как русскую форму народовластия. Не случайно формула русской национальной идеи была: «Православие, Самодержавие, Народность», то есть Вера, Царь и Народ составляли единое и неразделимое целое. Епископ Феофан, Затворник Вышенский писал: «Издавна охарактеризовались у нас коренные стихии жизни русской, и так сильно и полно выражаются привычными словами: Православие, Самодержавие и Народность. Вот что надобно сохранять! – Когда ослабеют или изменятся сии начала, русский народ перестанет быть русским. Он потеряет свое священное трехцветное знамя».[60]
Царь был трагически одинок в своем служении. «Отчужденное одиночество – вот на что был обречен этот истинный и истовый православный христианин на Престоле Православного Царя. Теми именно свойствами своими, которые делали из него идеального Русского Царя, он становился загадочным и непонятным “лучшим” людям своей земли! Вот корень национально-общественной трагедии всего его Царствования, вот корень катастрофы, которая вырастает из этой трагедии» (архимандрит Константин).[61]
Это трагическое царское одиночество понимали тогда немногие представители больного русского общества. Но тем сильнее и еще более пророчески звучали слова лучших из них. Так, Н.А. Дурново писал в 1906 году: «Все и вся кругом Царя лгут, прямо и бессознательно. Все и вся пользуются Его именем для бесправных и пагубных дел. Царь – такая же жертва окружающего общества и своего времени, как и все, но неограниченное Самодержавие и помазание Божие – не звук пустой…Упование миллионов людей и бессознательная даже надежда миллионов на защиту Помазанника – не фикция, не праздная выдумка, а могучая нравственная сила. Когда личность Царя есть именно сосуд Божий, то, что есть у нас теперь, и когда народное бедствие дорастает до крайних границ несчастья, что скоро будет у нас, тогда <… > этот Царь делается исполнителем Божьего Завета, забытого людьми. Как в оптическом фокусе сообщаются рассеянные лучи, так в этом Царе сообщается нравственная мощь и упование миллионов душ, выведенных обстоятельствами из нормы равнодушия, спокойствия».