СтремгLOVE - стр. 17
– Я вот тебя слушаю и, знаешь, что думаю? Мне иногда кажется, мы просто два сексуальных маньяка, которые удачно дополняют друг друга. И т.д. – Она слушала, не перебивая.
– Ну а что? Если бы я не поступила в университет, то скорее всего б стала проституткой. Ну, не с трех вокзалов, а такой, в смысле гейшей – я знаю много искусств, я могу танцевать, делать массаж, поддерживать разговор.
– Да ты все вообще умеешь, – сказал он с гордостью, будто сам учил.
Она вежливо улыбнулась.
– А ты? Я, ладно, не знаю, как тебя зовут, но девушке это можно.
– Ничего себе можно, – пробормотал он. – Ладно, ладно, это я так…
– Какой ты чувствительный, а? – сказала она задумчиво. Он потом часто вспоминал эту ее реплику и эту задумчивость. После этого она перестала говорить с ним свободно про все и уж выбирала, что сказать, а что оставить себе. Она как бы снизила ему балл, он уже не смотрелся таким продвинутым и таким сильным, ей как будто стало ясно, что многого он не потянет, не увезет, что его надо беречь, что правду она будет приберегать для настоящих, для взрослых, для больших.
– Расскажи про себя теперь. Так ты кто?
– Ну… Доктор.
– Правда доктор? Настоящий? Или так, научный?
– Куда! Я – так… Санитарный.
– А почему ж тогда говоришь, что доктор?
– Просто так. Ну, это у меня кличка такая.
– Да? И что ты там на работе делаешь: тараканов травишь? Кошек вешаешь?
«Злая все ж она, а как бы хотелось, чтоб была добрая и тонкая…» – подумал Доктор и сказал:
– Ну типа того. В НИИ сижу, чего-то там пишу – важные бумажки, без которых жизнь остановится…
– Типа, «мойте руки перед едой»? Или «Пионер! Будь культурен – убивай мух!».
– Наподобие того.
– А, и вы там сидите без зарплаты, валяете дурака, пьете казенный технический спирт и ругаете власть? Оккупационный, типа, режим? Да еще и работу свою прогуливаете? Ты ведь все время дома сидишь, как я посмотрю…
Он, насупившись и сопя, молчал. Все так и было. И денег, и денег еще у него сейчас не было, теперь и про это пора сказать. Но до этого почему-то не дошло, хотя тема была увлекательная и сама лезла в повестку дня.
– Ну, маленький, не обижайся, ну, миленький, иди сюда.
Она придвинулась к Доктору.
«А поставлю-ка я ее сейчас на место», – решительно сказал себе Доктор, но тут же смутился, и смолчал, и малодушно стал ждать, что будет дальше. А дальше было то же, что и всегда. Он и не сомневался.
Он оттаял и уж больше не обижался. «Не стесняйся, а то умрешь» – смешной афоризм, который он внезапно придумал.
Книги жизни
Когда им надоедало днями напролет валяться голышом в койке, когда чужое тело наскучивало (они точно знали, что это временно, долго так продлиться не может, если ты еще не умер), шли в кино. Иногда – наугад, даже не спросив названия.