Стрелкотня - стр. 4
Глебка смотрит задумчиво, словно мысленно уже целится. Нато почему-то бросает взгляд на сестру. Быстрый, я еле успеваю его перехватить, а Пикачу уж точно не замечает. Они не очень ладят, мягко говоря, эти две такие разные сёстры. И хотел бы я знать, о чём Нато сейчас подумала.
– И у них оружие тоже есть. А между вами – темнота и тишина. Пока что.
Андрей смотрит всё ещё скептично, с ноткой превосходства. Эй, парень, я не оспариваю твоего лидерства в группе, не надо самоутверждаться за мой счёт… Я ваш инструктор. Это другое. Другая весовая категория.
Мигнули лампы. Что за скачки электричества, гроза где-то разыгралась, что ли? Ладно, зонтик у меня в машине есть, а кеды… ну, дома просушу. Потом. Не страшно.
– …И прежде, чем вы все сейчас откроете мысленный огонь по противнику… прочувствуйте одну простую вещь.
Славин взгляд меня откровенно пугает. Но вида подавать нельзя, совсем нельзя, давай, Макаренко-младший, соберись!
Каждое моё медленное слово разносится по тиру:
– Любой выстрел – вызовет ответный огонь. А он – ответный огонь на ответный огонь. И в таких условиях ваш – да, твой, Андрей! Или твой, – ловлю напряжённый взгляд Глебки, – или даже твой… – Дашка сама отшатывается от моего взгляда, – да, твой выстрел породит… кровавую бойню.
Несколько секунд царит разбавляемая только гулом вентиляции тишина – внутренние аплодисменты, товарищ инструктор, кажется, кого-то проняло!.. А потом эту самую тишину как ножом вспарывает вой сирены.
Пикачу шлёпается на пол – как стояла, так и села с квадратными глазами. Очки в процессе слетают.
Глебка дёргается к Пикачу, Андрей к Нато, Слава к Андрею.
Лампы ещё раз мигают – и гаснут. Сирена надрывается ещё пару секунд, а потом по ногам ударяет грохот – и снова нас охватывает тишина. Нет, не так. ТИШИНА.
Вентиляция молчит.
Чёрт.
Я знаю, что это за сирена и что за грохот, хотя никогда в жизни не слышал.
Никогда! Слышите, никогда! Не организовывайте тир в бывшем заводском бомбоубежище!..
Особенно в том, которое заботливо оборудовано автоматическим гермозатвором.
Твою мать.
Один за другим на телефонах ребят зажигаются фонарики – пять белых лучей. Нет, один луч мощнее – Глеб достаёт нормальный фонарь.
Немного медлю, потом достаю свой телефон, включаю тоже, и шестой луч присоединяется.
Поздравляю, Макаренко-младший, вот ты влип… все вы влипли.
Почти как в лифте, только хуже.
Самый обычный день. Андрей
Телефон на столе подпрыгивает и издаёт стук воткнувшейся в мишень стрелы, оповещая о новом сообщении в стрелковом чатике, шутливо обозванном в своё время «Стрелкотнёй».