Стрела, монета, искра - стр. 46

Джоакин кивнул. Но Хармон все же уточнил:

– Это искровый кинжал. Одним касанием лезвия можно уложить тяжелого латника.

– В нем нет очей, – печально буркнул Джоакин.

– Верно, – согласился Хармон, поглаживая пальцем пустые выемки. – С очами он стоил бы дороже, чем вся твоя экипировка вкупе с лошаденкой. Но и без них ты мог бы выручить за него несколько елен, а то и целый золотой эфес. Хочешь, помогу продать?

– Нет, – покачал головой Джоакин.

Хармон повертел кинжал еще, разглядел вензель на навершии рукояти.

– Это парадное оружие, не боевое, – сказал Хармон. – Для сражения он слишком короток и изящен. Такой штуке место в дворцовой зале, на боку у какого-нибудь лощеного графенка.

– И что?

– Ты не мог взять его трофеем в бою. Мог украсть – но вряд ли, если я хорошо рассмотрел тебя. А мог добыть в поединке – это более похоже. В любом случае, за то или другое легко можешь вляпаться на позорный столб с плетьми. А если попадешься на глаза тому, кто украшает грудь таким же вензелем, – Хармон показал навершие кинжала, – то, глядишь, и пеньковым ожерельем на шею разживешься.

– Не продам, – хмуро покачал головой Джоакин и отобрал кинжал.

По мнению Хармона Паулы, это было глупое решение. Таскать на поясе обвинение против самого себя, вместо того, чтобы носить золотой в кармане – явная дурость. Однако, когда Хармон вернулся в фургон, глаза его поблескивали. Загадка. Хорошо, когда в человеке – загадка! Для него самого, может, и не особо, но вот наблюдать его со стороны, пытаться разгадать – отличная, редкая забава!

Хорошо бы девицу ему, – подумал Хармон о парне. Такие, как он, особо забавны, когда влюблены… или когда в них самих влюбляются. Хармон Паула не ожидал, как скоро он окажется прав, и даже дважды.