Стрела, монета, искра - стр. 34
– Умное дитя.
Сибил сказала это не столько Мире, сколько мужу, и выразительно поглядела на него. Элиасу, похоже, было все равно. Он отрезал кусочки от сырной косички, клал за правую щеку и сосредоточенно жевал немногочисленными зубами. Взгляд его блуждал где-то.
– Сперва и мы подумали так же, – сообщила графиня. – Но потом кое-что всплыло. Найди себя в этой книге, милая.
Сибил протянула Мире тяжелый том в кожаном переплете. Золотое перо, скрестившееся с мечом, было вытиснено на обложке, ниже вилась надпись: «Истоки, течение и ветви блистательного рода Янмэй». Родословная правящей династии? Шутка, что ли? Мира застенчиво улыбнулась. Да, ее имя можно найти где-то на последних страницах книги – она знала это с детства. Ниточка кровного родства тянется от нее через одну, другу, третью семью, опутывает несколько ветвей, ползет по стволу и приводит к самому владыке Адриану – его величеству императору Полари. Мира приходится ему троюродной племянницей или кем-то вроде. Однако…
– Миледи, простите, но это ложный путь. Между мною и престолом стоит дюжина людей, много более достойных и знатных, чем я. И даже, будь это не так, владыка Адриан полон сил. Он родит сыновей, и станет уж вовсе неважно, как сплетаются веточки древа. Мне до наследницы престола – столько же, как медведю Маверику до Шиммерийской принцессы.
– Твои родители так учили тебя в детстве, и поступали правильно. Если бы ты подумала, что имеешь хоть один шанс унаследовать корону, то размечталась бы попусту. Но прошло немало лет, кое-что поменялось.
Графиня раскрыла книгу и принялась водить карандашом по страницам, вычеркивая одно имя за другим. Десяток вельмож угодили на плаху или лишились титулов после Шутовского заговора. Эти погибли на охоте – карандашные крестики поверх имен. Тот лишился головы в междоусобице – новый крестик. Этот ушел в монахи и отрекся от прав наследования. Нескольких забрал мор (чирк, чирк – ложатся скрещенные линии), кто-то пережил трясучку и утратил разум (чирк). А в этой семье четверо детей умерли еще в младенчестве – боги прокляли. Крест, крест… Кто же остается?
Сибил Нортвуд обвела кругами три имени.
– После всего, моя милая, ты – четвертая в очереди престолонаследия. А если не брать в учет Менсона, который уж семнадцать лет как сделался придворным шутом и посмешищем для всего двора, то ты – третья.
Мира пожала плечами: третья – так третья.
– Это ничего не меняет, миледи. Император собирается жениться, и вскоре у него появится прямой наследник.
– Вот именно – собирается.
Сибил со значением посмотрела на Миру. Девушка не понимала, куда клонит графиня, и призналась в этом.