Стрекоза в янтаре - стр. 158

– Гм… – Я нахмурилась, скосив глаза на живот. Сколь нежно я ни любила своего дядюшку Лэма, мне все же не очень хотелось давать невинному младенцу имя Лэмберт или Квентин. – Нет, не думаю. С другой стороны, почему бы не назвать его в честь какого-нибудь твоего дяди?

Джейми задумчиво и рассеянно поглаживал меня по животу.

– А как звали твоего отца, англичаночка? – спросил он.

Мне пришлось на секунду задуматься, чтобы вспомнить.

– Генри, – ответила я. – Генри Монморанси Бошан. Джейми, я не желаю, чтобы мой ребенок носил имя Монморанси Фрэзер, ни под каким видом! Да и Генри тоже мне что-то не очень нравится, хотя уж куда лучше, чем Лэмберт. А как насчет Уильяма? – предложила я. – В честь твоего брата?

Старший брат Джейми умер ребенком, но муж всегда вспоминал его с любовью и нежностью.

Он задумчиво нахмурил брови:

– Гм… А что, может быть. Кстати, а почему бы не назвать его, скажем…

– Джеймс, – произнес глухой замогильный голос из дымохода.

– Что?! – Я резко села в постели.

– Джеймс, – нетерпеливо повторили из камина. – Джеймс, Джеймс!..

– Господи Иисусе! – воскликнул Джейми, пялясь на языки пламени.

Я почувствовала, что каждый волосок на его руке встал дыбом и походил теперь на жесткую проволоку. Какое-то время он сидел неподвижно, затем, словно осененный некой идеей, вскочил на ноги и подбежал к окну мансарды, даже не озаботясь накинуть на плечи рубашку.

Он поднял раму, впустив в спальню струю холодного воздуха, и выглянул в ночь. Я услышала какой-то сдавленный возглас и скрежещущие звуки на кровле. Джейми, приподнявшись на цыпочки, высунулся почти весь, медленно вполз обратно в комнату, весь вымокший от дождя и кряхтящий от усилий. Он был не один. Красивый юноша в темном одеянии, тоже промокшем до нитки, обхватил его за шею. Одна рука у него была обмотана окровавленным клочком ткани.

Непрошеный гость встал на подоконник, потом неуклюже спрыгнул и растянулся на полу. Однако тут же вскочил на ноги и поклонился мне, сорвав с головы широкополую шляпу.

– Мадам, – по-французски он говорил с сильным акцентом, – должен просить у вас прощения за столь бесцеремонное вторжение, но поверьте, обратиться к своему другу Джеймсу меня вынудили крайние обстоятельства.

Это был крепко сложенный и миловидный юноша с густыми светло-каштановыми волосами, спадавшими на плечи длинными завитками, и розовым лицом – щеки у него так и пылали от холода и волнения. Из носа текло, и он, слегка поморщившись, вытер его тыльной стороной ладони.

Джейми вежливо поклонился гостю, хотя был явно смущен.

– Мой дом к вашим услугам, ваше высочество, – сказал он, окинув взглядом костюм визитера, который был в страшном беспорядке.