Размер шрифта
-
+

Стрекоза и Муравей - стр. 6

        Медведь взревел и замертво упал:
        Медведь мой издыхает.
        Прошла беда; Крестьянин встал,
        И он же Батрака ругает.
        Опешил бедный мой Степан.
«Помилуй, – говорит, – за что?» —
                                             «За что, болван!
        Чему обрадовался сдуру?
        Знай колет: всю испортил шкуру!»

Заяц на ловле

        Большой собравшися гурьбой,
        Медведя звери изловили;
        На чистом поле задавили —
         И делят меж собой,
         Кто чтó себе достанет.
А Заяц за ушко медвежье тут же тянет.
         «Ба, ты, косой, —
Кричат ему, – пожаловал отколе?
        Тебя никто на ловле не видал». —
        «Вот, братцы!» Заяц отвечал:
«Да из лесу-то кто ж, – всё я его пугал
        И к вам поставил прямо в поле
         Сердечного дружка?»
Такое хвастовство хоть слишком было явно,
        Но показалось так забавно,
Что Зайцу дан клочок медвежьего ушка.
        Над хвастунами хоть смеются,
А часто в дележе им доли достаются.

Волк и журавль

Что волки жадны, всякий знает:
        Волк, евши, никогда
        Костей не разбирает.
За то на одного из них пришла беда:
Он костью чуть не подавился.
Не может Волк ни охнуть, ни вздохнуть;
        Пришло хоть ноги протянуть!
По счастью, близко тут Журавль случился.
Вот, кой-как знаками стал Волк его манить
        И просит горю пособить.
        Журавль свой нос по шею
Засунул к Волку в пасть и с трудностью
                                                                        большею
Кость вытащил и стал за труд просить.
«Ты шутишь! – зверь вскричал коварный, —
«Тебе за труд? Ах, ты, неблагодарный!
А это ничего, что свой ты долгий нос
И с глупой головой из горла цел унёс!
        Поди ж, приятель, убирайся,
Да берегись: вперёд ты мне не попадайся».

Две собаки

        Дворовый, верный пёс
         Барбос,
Который барскую усердно службу нёс,
        Увидел старую свою знакомку,
        Жужу, кудрявую болонку,
На мягкой пуховой подушке, на окне.
        К ней ластяся, как будто бы к родне,
        Он, с умиленья чуть не плачет,
         И под окном
        Визжит, вертит хвостом
         И скачет.
        «Ну, что, Жужутка, ка́к живёшь,
С тех пор, как господа тебя в хоромы взяли?
Ведь, помнишь: на дворе мы часто голодали.
        Какую службу ты несёшь?» —
«На счастье грех роптать, – Жужутка
                                                                 отвечает, —
Мой господин во мне души не чает;
        Живу в довольстве и добре,
        И ем, и пью на серебре;
Резвлюся с барином; а ежели устану,
Валяюсь по коврам и мягкому дивану.
        Ты как живёшь?» – «Я, – отвечал
Страница 6