Стражи времени - стр. 53
В начале войны, находясь в войсках по делам службы, Отто узнал о разбомбленном эшелоне русских. Асы «Люфтваффе» потрудились на славу. От состава остался только остов паровоза и кучка горелых досок. То тут, то там слышались стоны смертельно раненных людей и одиночные выстрелы зондер-команды, добивавших несчастных страдальцев. Отто шел вдоль того, что еще пару часов назад было участком железнодорожного пути, и внимательно всматривался в трупы. Погибшие были одеты в рваные фуфайки, телогрейки, какие-то обноски, почти сплошь мужчины.
Отто прошел дальше, чуть поодаль от насыпи лежал молодой мужчина в форме старшего лейтенанта НКВД. Он внимательно осмотрел карманы гимнастерки убитого, удостоверение личности офицера было залито кровью. Прочесть его было невозможно. Отто еще раз тронул тело, расстегнул ворот с тремя кубиками на петличках, приложил два пальца к шее несчастного. Старший лейтенант застонал, еле слышно, но застонал. «Он жив, жив, его еще можно спасти!» – подумал немец. Вскоре советский офицер пришел в себя, застонал, на сей раз громче и, открыв глаза, уставился на немца.
– Что здесь произошло, что это за эшелон, кто в нем ехал, почему одни мужики? Говори, не бойся, мы не воюем с ранеными, скоро тебе будет оказана медицинская помощь, подобающая военнослужащему твоего звания! – Отто говорил на чистейшем русском языке. Не зря он его изучал. Этот язык сейчас очень ему помогал.
Русский сглотнул.
– Я офицер, в эшелоне ехали зэки, кто – воевать, искупить…. Потом побег…. Потом бомбежка…. Один бежал, бежал…. Погиб солдат-охранник. Он его убил, похитил оружие, потом бежал, – хрипел русский. Кровь лилась из его рта, глаза подернулись мутной пеленой.
– Ты кто? – вдруг спросил он, глядя на Отто, – где мой портфель, там личные дела…. Искать… ищи его сейчас же, ищи! Я приказываю тебе найти… – русский стал терять сознание.
– Он находится в прострации, не понимает, кто перед ним. Он даже не заметил, что на мне немецкая форма, приняв меня за своего, – подумал Отто фон Шлёсс.
В общих чертах Отто уже понял, что эшелон вез на фронт зэков, желающих искупить вину кровью и стать солдатами в штрафных батальонах. Их посылают в самые страшные бои, где шансов выжить, практически нет. Но, что за побег, кто бежал, какой портфель с личными делами? Очевидно, русский говорит о личных делах этих заключенных, которые он вез для оформления их на службу. По опыту Отто знал, что в таких делах описан и характер, и привычки, и склонности будущих воинов, а также номера статей, по которым они проходили и краткое описание проступков и преступлений перед законом.