Стражи миров - стр. 29

– Прощай, Чара. – Рикон стоял так близко, что говорил, скорее, с её макушкой, где в светлых, не слишком чистых волосах запуталась тонкая веточка. – Ты справишься?

Она подняла голову.

– Прощай, Рикон-Страж, спаситель мира. Не беспокойся, у нас есть Лентюх, мы выберемся.

Девочка неожиданно улыбнулась. Эта улыбка, с задорными ямочками на щеках, совершенно преобразила её.

Рикон шагнул к приопущенному крылу своего коня, и через миг Чара осталась на дороге одна.

Сын Снежного Вихря планировал высоко над зелёной долиной, затерянной в самом сердце Небесных скал. Сверху она походила на отпечаток гигантского копыта и поблёскивала зеркалами озёр. Здесь никогда не появлялись люди, сюда не было дорог, и о существовании этого места, защищённого от ветров стенами серых скал, знали только Крылатые.

Здесь жили Матери. Здесь появлялись на свет жеребята и росли под опекой кобыл до трёх лет, пока не становились на крыло.

Взрослым жеребцам не дозволялось опускаться в долину, пока Матери не приходили в охоту, но и тогда эта честь выпадала далеко не всем. Вороной кружил под самыми облаками и ждал.

Наконец внизу показался тёмный силуэт. Он медленно поднимался, обрастая деталями по мере приближения: стали видны короткие крылья, пёстрый круп и вытянутая в неимоверном усилии шея. Матери летали плохо и неохотно, а с возрастом и вовсе теряли эту способность.

– Зачем ты здесь? – Мысль пегой кобылы-Матери была нечёткой из-за вязкого шума эмоций, которые она и не старалась сдержать.

– Снежный Вихрь прислал меня узнать, всем ли довольны Матери? Нет ли у них пожеланий? И просил передать привет Солнечному Лучу, если она будет в настроении его вспомнить, – учтиво ответил вороной, сохраняя между собой и кобылой ту дистанцию, которую она установила. Они кружили над центром долины, словно люди в парном танце.

– У Матерей нет имен. Почему он не прилетел сам, как обычно? – недовольно осведомилась кобыла.

– Снежный Вихрь больше не летает, уважаемая Мать, – ответ вороного, против воли, наполнился печалью. – Теперь его крыльями буду я, его сын.

Мать фыркнула, не приближаясь, но достаточно громко, чтобы его чуткие уши уловили этот знак неодобрения.

– Я сообщу Матерям о переменах. Здесь всё в порядке. Выжеребка завершилась удачно. Тридцать восемь жеребят. Двадцать шесть жеребчиков, двенадцать кобылок. – Мысль Матери потеплела на миг, но потом она продолжила, уже резче: – Ты можешь убираться, сын Снежного Вихря. И поскорее.

Пегая кобыла теряла терпение. Инстинкт велел ей гнать жеребца прочь, но вместо этого она сама, оборвав разговор, стала снижаться. Так резко, что вороной вздрогнул, вообразив, что куцые крылья не удержат плотненькое тело, и Мать разобьётся. Но она благополучно приземлилась, снова став одной из тёмных точек на зелёном ковре долины.