Стражи беспорядка (сборник) - стр. 8
– У меня денег нет! – Антохин воздел лицо к мозаичным рабочим и крестьянам. – Господи! За что ты меня наказываешь!
Он попытался встать на колени, но Ира схватила его за шкирку и, улыбаясь людям позади, чтобы они не вздумали вызвать охрану, вернула одноклассника в вертикальное положение.
– Чтоб я еще с тобой куда-то пошла! – она сунула в руки обалдевшего от горя Антохина двести рублей. – Чтоб завтра отдал.
– В двойном размере! – возрадовался Антохин, восставая их праха. – Сенкью![8] Мерси![9] Мадлоб![10]
Вихляясь в суставах, как жеребенок, он поскакал к полкам с романами Сергеева. Придирчиво осмотрев их, Антохин выбрал книгу в синей суперобложке и вернулся к Ире.
– «Лучи» проклятые поклонники раскупили! – проскрежетал он зубами. – Пришлось взять «Невидимые битвы».
– Да ты же сам поклонник, – парировала Ира.
– Конечно. Ит из[11] самокритика.
Многоголовая змея-очередь потихоньку ползла в направлении стола со сливовой скатертью. Не прошло и пятнадцати минут, как Ира с грохочущим сердцем оказалась перед Сергеевым. Фантаст взглянул на нее из-под бровей-одуванчиков, взял книгу и раскрыл на титульном листе.
– Для кого надписать? – спросил он, схватывая ручку поудобнее.
– Для меня, – ответила Ира, кусая от волнения губы.
Сергеев оторвал глаза от титульного листа и с удивлением посмотрел на юную поклонницу.
– Ой! – Ира стала приглаживать волосы, в чем не было никакой необходимости. – Экскьюз ми… то есть, простите. Я волнуюсь.
– А чего волноваться? – ответил Мидас, разливая вокруг неземную благодать. – Ты же не к зубному пришла.
Тут к Ире нагнулся длинный представитель и произвел угрожающее движение бровями.
– Деточка, нельзя побыстрее?
– Напишите «Ире Шмель».
– Редкая фамилия, – улыбнулся Сергеев, надписывая книгу. – Кстати, ты знаешь, что согласно законам аэродинамики шмели летать не могут? И все же летают! Забавно, правда?
Он протянул книгу Ире.
– Подходи, мальчик. Ты, ты, тощенький, – представитель повелительно махнул рукой Антохину, на лице которого застыла шизофреническая улыбка. – А ты, девочка длинненькая, поди в стороночку.
Ира отошла к пустующей кассе, присела на корточки и стала впихивать драгоценную книгу в пасть рюкзака. Через пару минут к ней присоединился Антохин. На лице его лежал отпечаток чувственного потрясения. На щеках горел яркий румянец, как у диатезного младенца.
– О! Это великий день, абеджорро![12] – пропел Макс. – Майн гот![13] Наш класс сдохнет от зависти!
– Кто сдохнет? – Ира поднялась и надела рюкзак на плечи. – В нашем классе книг никто в руки не берет. Только в стрелялки колбасятся, как недоразвитые.