Стража последнего рубежа - стр. 13
– Стеклов? – Чеканин посмотрел на Джимморрисона.
– Готов, Терентий Северьянович! – ответил лейтенант, не отрывая глаз от окуляра прицела.
– С Богом!
Стеклов нажал гашетку, и установка зашипела, как пробитое колесо. Из раструба потекли густые струи жидкого азота, затем над плитой возникло зеленоватое свечение, окутавшее ноутбук.
– Напряжение поля растет! – отрывисто произнес кто-то из сидящих за мониторами.
– Готовьте колпак! – приказал Чеканин. Тамара посмотрела на него и про себя ахнула – куда делся престарелый бард-КСПшник? Перед нею замер, впившись взглядом в ноутбук, не человек – зверь, причем зверь хищный; сейчас он готовился броситься на свою добычу.
Неожиданно зал наполнился гулом голосов. Операторы одновременно начали выкрикивать:
– Энергия – рост!
– Поле – рост!
– Амплитуда за шкалой!
– Коэффициент «Н» – выше двух нулей!
– Выход! Выход! Выход!
И все покрыл громовой рык Чеканина:
– Колпак – товсь! Стеклов – огонь!
Из раструба ударил поток ослепительного белого света. Тамара невольно прищурилась, как от электросварки, подняла руку, пытаясь защитить глаза, но так и застыла, потому что ноутбук вдруг побелел, подернувшись инеем, и прямо из него, из черной клавиатуры, как из люка, высунулась серая паучья лапа, покрытая жесткими волосками. Вот только толщиной эта лапа была с пожарный шланг и заканчивалась кривым блестящим когтем.
Тамара почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Вся стройная картина мироздания, сложившаяся за двадцать три года жизни в ее голове, начала рушиться, потому что жуткая лапа не вписывалась в нее, она просто не могла быть, но однако же – была. Мало того, следом за первой появились вторая, третья – и через мгновение восемь паучьих лап, омерзительно суставчатых, подергивающихся, уперлись в металл, готовые поднять – откуда? из ноутбука? – нет, из снежного холмика, возникшего на месте компьютера, тулово некоего неизвестного, но, безусловно, ужасного и отвратительного существа.
– Мамочка… – просипела Тамара, хватаясь рукой за поручень.
Она уже не слышала голосов, звучащих в зале, не обращала внимания на то, что установка, управляемая Джимморрисоном, перестала источать свет и странно накренилась, а из трансформаторных блоков у дальней стены валит густой дым. Ледяная стужа заполнила блок «А», замигали оранжевые тревожные лампы, взвыла сирена, и тут монстр – а это был именно монстр, урод, тварь, рожденная извращенным воображением сумасшедшего генетика, – вознес себя над плитой, представ перед пытающимися обуздать его людьми во всей красе.
Закованное в граненый панцирь тело раскачивалось между хищно напружиненных лап, кольчатая желтоватая шея вознеслась едва ли не под потолок, а венчающая ее человеческая голова повернулась к Тамаре, и мертвенно-серые, подернутые пеплом глаза заглянули, казалось, в самую душу.