Страж Монолита - стр. 33

Особенность аномалии «холодец» в том, что она, попадая на органику, безболезненно или, как сказал один яйцеголовый, в смысле ученый из Янтаря, «гуманно» и быстро проникает сквозь верхний слой и начинает свое разрушающее действие через секунды, обрушивая море ощущений на несчастного, коснувшегося такого холодца. Но свойства практически всех аномалий изучены менее чем на пять процентов, и по сути каждая аномалия уникальна. Данный холодец оказался не только гуманной, но также тягучей и плотной субстанцией, мягко и без брызг принявшей упавшего в нее кровососа. Егор, еще не осознавая, что делает, бросил туда же гранату. В секунду он вдруг понял, что сейчас произойдет и, развернувшись, бросился с головой в воду, целя под растущий позади него островок камыша. Рев раненного чудовища, казалось, затмил грохот взрыва, и даже под водой Бобр удивился неестественной, заложившей уши, громкости рева. Встав на ноги, сталкер развернулся, выставив оружие в сторону мутанта. То, что теперь представлял собой мутант, было лишь уродливой пародией на того полного жизни и здоровья кровососа секунды назад.

Невероятно прочная темно-зеленая кожа обесцветилась, превратившись в кремовую, вздулась пузырями и повисла лохмотьями, кисти одной руки не было, ноги обнажили жилы и кости, поскольку кровосос все еще стоял в холодце, в глазах светилось бешенство и ярость. Егор нажал на курок, щелк – осечка, щелк, щелк – осечка. Чудовище, ставшее еще страшнее и безобразнее, заревело и двинулось на человека. Заорав от ужаса, Бобр щеманулся к спасительной линии желтоватого песка, которая сулила если не спасение, то шанс добраться до , возможно, ожидающих его товарищей, Волка и Лебедя. Истерзанное чудовище двинулось за ним на плохо слушающихся ногах, поскольку инстинктивно чувствовало, что теперь речь идет не просто о еде, а о выживании самого кровососа. Если он не завалит и не выпьет сталкера, у него просто не будет строительного материала и калорий, чтобы нарастить себе новые мышцы, кожу, восстановить внутренние органы, и тогда он просто уйдет в небытие от полученных ран. Бобр, не соображая от ужаса и, вероятно, находясь в состоянии легкой контузии от близкого взрыва, тем не менее быстро или медленно, но бежал в сторону склона, часто спотыкаясь, вставая вместе с длинными водорослями и создавая кучу брызг. На каждое падение сталкера монстр реагировал громогласным рычанием. Кровосос следовал за ним с такой же скоростью, дергаясь при каждом шаге негнущихся ног, и пусть даже обезумевший и контуженный сталкер терял скорость, идя по колено в воде, задыхался и не мог быстро ориентироваться, действие холодца все также продолжало убивать монстра, растворяя его плоть и замедляя его движение. В конце концов Бобр, превратившийся в пучок каких-то длинных и прочных водорослей, некоторые из которых шевелились и пытались проникнуть под одежду, достиг берега, но товарищей там не было. Он обернулся и, о ужас, кровосос все еще преследовал его, теперь уже не на ногах, но ползя на животе, выкидывая уцелевшую лапу, на которой уже не осталось когтей, вперед, подтягиваясь и протаскивая себя дальше. Ноги превратились в культи, холодец делал свое дело, и даже сверхпрочная конструкция этого уникального охотника не смогла противопоставить ничего аномальному химическому веществу, по неведомым законам реагирующему с живой органикой и достаточно быстро отказывающемуся реагировать с неорганическими веществами. Некогда непобедимая машина для убийств теперь представляла жалкое зрелище, но вместе с тем существо показало свою жуткую суть, которая заключалась во вспыхнувшей и неубиваемой жажде человеческой крови. Хуже того, сталкер вышел не на том месте, откуда они заходили в Карьер, позади него гудел ряд гравитационных аномалий, ПДА показывал сплошное непроходимое поле и огромную красную точку уже в центре экрана! Чудовище, сделав последний рывок и шумно выдохнув, вцепилось в ногу сталкера своей на половину разъеденной рукой, на которой стало в два раза меньше мышц и сухожилий, щупальца с правой стороны и морда кровососа тоже были разъедены, и теперь был виден проблескивающий белым мертвый остов щупальца, похожий на сетку с уменьшающимися от основания к вершине ячейками. Засипев от невероятных усилий, мутант выкинул вперед вторую руку без кисти и пытался вспороть живот сталкеру, но конечность, не имеющая ни пальцев, ни когтей, соскальзывала от живота до паха сталкера, оставляя кроваво-бурые разводы на куртке. То ли в силу небольшой контузии, то ли в силу действительного потрясения, способного сорвать психику любого человека, отчаянно заорав, Бобр забыл про пистолет, лежащий в специально перешитом кармане куртки, схватил дробовик за ствол и с криком, в который вложил всю отчаянность своего положения, словно топор, обрушил рукоять на голову монстра, удар, удар, еще удар. С каждым ударом Егор выдыхал и вкладывался всем корпусом, выпрямляясь для замаха, он хрипло, со стоном вдыхал и опять безумно бил изо всех сил. Это было противостояние желания выжить с обеих сторон, которые, однако, взаимно исключали друг друга, для человека это была борьба за жизнь со смертью, представшей перед ним в таком невероятном и жутком обличье, для чудовища же это была борьба с невероятно слабым и хрупким соперником, ставшим вдруг таким высоким, сильным и непобедимым. Хватка кровососа начала ослабевать, удары человека становиться реже, черепная коробка кровососа, чавкнув, отвалилась и отлетела, обнажив желтый мозг существа. Бобр, уже падая от потери сил и от недостатка кислорода в горящих легких, поднял ногу и вдавил ее в содержимое черепа мутанта, одновременно слыша его последний пронзительный визг. Зона сделала выбор.